Книга Мето. Дом, страница 22 – Ив Греве

Странным образом никто из членов команды даже не вспоминает об отсутствии нашего товарища, с которым накануне произошло несчастье. Добровольцев на его место нет. Значит, мне придется выкручиваться сегодня вечером, хотя душа у меня к этому не лежит.

Матч, как всегда, проходит яростно и ожесточенно, мы довольно быстро проигрываем из-за неслаженных действий двух наших пробивателей. Все обошлось без потерь и ущерба, и это главное.

Выходя из зала, я решаю тут же приступить к выполнению моего первого задания, и поэтому в столовой сажусь прямо напротив Красса. Если он — предатель, я выведу его на чистую воду. Я начинаю разговор:

— Ты знаешь о Спурии?

— Да, он поранился во время матча и все еще в санчасти.

— Нет, я считаю, он мертв.

— Кто тебе сказал?

Я надуваю губы, показывая, что не знаю.

Он не отстает:

— Кто тебе это сказал?

Понимая, что я не отвечу, выжидает еще немного и меняет тему:

— Помню, ты собирался рассказать мне про холодильник.

— Разве? Что именно ты хотел бы узнать?

— Как это было?

— Холодно. Мучительно, потому что кажется бесконечным. У меня ощущение, что за четыре дня я постарел на год.

— Что ты делал, чтобы убить время?

— Думал, говорил сам с собой, даже пел… Не думаю, что тебе эти сведения когда-нибудь пригодятся.

— Почему? Никогда не знаешь, что будет дальше.

— Ты в холодильник не попадешь.

— Почему ты так в этом уверен?

— Да вот так. Я чувствую. Ну, тем лучше для тебя.

Красс смотрит на меня. Он не воспринял мои последние слова как комплимент. Я сверлю его взглядом и говорю про себя: «Давай, давай, щенок! Донеси о том, что тебе рассказал злой Мето. Передавай, а у меня будет доказательство, что ты и есть предатель». Наши взгляды пересекаются, выражая полное взаимное недоверие. Красс улыбается мне. Издалека, со стороны нас можно принять за сообщников.

Результат не заставил себя ждать. Лицо Цезаря 3 возникает в зеркале, когда я чищу зубы. Он дает мне знак следовать за ним. Надо быть осторожным. Едва усевшись, он приступает к допросу:

— Тебе доложили, что Спурий умер?

— Нет. Я думаю, что он мертв. Потому что если бы ему стало лучше, возможно, нам разрешили бы с ним увидеться. А что? Он жив?

— То есть это всего лишь твое безосновательное предположение?

— Да.

— Догадка?

— Да.

— Не распространяйся насчет своих предположений. И лучше — не делай их вовсе. Ты что-то слишком часто появляешься в моем кабинете.

— Это в последний раз… Я вам обещаю.

— Не надо обещать. Я и так знаю, что это последний раз. Спокойной ночи, Мето.

— Спокойной ночи, Цезарь.

Я незаметно присоединяюсь к остальным. Теперь я уверен, что Красс — шпион. Еще я знаю, что для решительных действий у меня всего несколько дней, самое большее — несколько недель.

На следующий день после обеда я встречаю Клавдия в коридоре. Он слегка задевает меня. Что-то кладет мне в карман. Записку.

Она длиннее, чем обычно, а мне ее глотать.

Я закрываюсь в туалете.

Доносчики во время сна образуют квадрат. Если знаешь двоих, легко вычислить остальных.

Сегодня ночью уничтожат одного Красного, кудрявого блондина. Замена ему не готова.

В миг, когда я выхожу из своего тайного убежища, мимо меня проходит Марк. Он опускает голову. Мне кажется, наша дружба в опасности. Я понимаю, что за весь день мы не перекинулись и словом. Он меня избегает. Я только сейчас его замечаю. Я полностью захвачен своими разоблачениями. Нужно восстановить наши отношения. Я не хочу терять такого друга, как он.

Когда гасят свет в спальне, я поворачиваю голову вправо. Он замечает это, но остается лежать на спине и закрывает глаза.

Утром я обнаруживаю новое послание. Вылезаю из кровати. Я безмерно счастлив, я чувствую, что наступающий день будет полон открытий. Марк и Октавий уже встали. Я присоединяюсь к ним как ни в чем не бывало. Я обладатель великой тайны.

Октавий встречает меня улыбкой:

— Итак, ты все еще с нами?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Каждый раз, когда ты исчезаешь в кабинете Цезаря, я боюсь, что ты оттуда не выйдешь.

Я смотрю на Марка через его отражение в зеркале. Улыбаюсь ему. Он закрывает лицо полотенцем. Я продолжаю:

— Парни, даже если вам кажется, что я сейчас не с вами, вы должны знать, что я никогда вас не брошу. Я слишком дорожу вами обоими.

— Значит, сегодня едим вместе?

— Заметано.

Марк все это время молчит, но весь разговор он слышал. Я захожу в кабинку и наконец-то разворачиваю новое сообщение: Возьми йогурт со слегка приоткрытой крышкой. Приятного аппетита.

На утренней пробежке Клавдий дает мне понять, что его предупредили о моем так называемом обряде посвящения.

— А ты проходил через это?

— Да.

— Ну и как?

— Не бойся. Доверься. Ты скоро все узнаешь.

Охваченный страхом и нетерпением, я слежу за событиями этого утра, как зритель за спектаклем. Когда подают завтрак, я расталкиваю своих товарищей, чтобы пройти в первых рядах.

— Да что с тобой сегодня?

— Я голоден, вот и все.

— Ты же знаешь, что прийти раньше всех не означает начать первым, — замечает Октавий.

Я слышу, как Марк шепчет ему на ухо:

— Он что-то скрывает от нас.

Я по-прежнему не реагирую.

Перед столом с десертами я тщательно выбираю йогурт. Октавий даже занервничал:

— Да все они одинаковые, Мето!

Марк многозначительно смотрит на него, как бы говоря: «Видишь, я был прав, он от нас что-то скрывает».

— Ладно, парни, я все понял.

Надеюсь, я взял тот, что нужно.

Пробую на вкус и сразу понимаю, что не ошибся. Я замечаю, что йогурт не такой, как всегда, он с комочками. Доедаю, стараясь не морщиться. Марк наконец обращается ко мне:

— Ну что, вкусно?

От него ничего не скроешь, он знает меня как свои пять пальцев.

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Ты что-то еле с ним справился.

Я опять ничего не отвечаю, только улыбаюсь.

Во второй половине дня мне вдруг резко становится очень плохо. Я говорю себе, что все нормально, что я должен через это пройти. На учебе меня одолевает зуд. Это не больно, но я начинаю чесаться. Цезарь 3 садится напротив меня и наблюдает. Такое уже случалось, когда я был помладше. Иногда без всяких последствий: он посмотрит, и все. Сейчас, я чувствую, он собирается что-то сказать: