Онлайн книга «Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия»
|
Тата взялась вычитывать верстку очередного детективного романа. Только за работой она чувствовала себя человеком, а не брошенной женой. Сколько ни говорила себе, что жизнь в тридцать девять лет не кончается, что та же Жихарева вышла в третий раз замуж почти в пятьдесят, а корректорша Зинаида Иосифовна и вовсе в пятьдесят два, но ничего не помогало. К тому же Наталия Павловна сидела на диете, и от этого ей было еще хуже, а результатов что-то не видно. В комнату вихрем ворвалась Рина, с грохотом отодвинула стул и изо всех сил хватила кулаком по столу. Так она обычно разряжалась после бесед с коммерческим директором издательства Кузоватовым. – Опять с Витасиком поцапалась? – оторвалась от верстки Тата. – С кем же еще? Я его когда-нибудь укокошу! Собственноручно! – Что опять? – Очередная гениальная идея! Он требует, чтобы авторы детской серии по возможности брали псевдонимы! – Подумаешь, новость! – Но ведь Богословская уже печаталась, это не первая ее книга, а он, видите ли, решил, что Богословская – неподходящая для детей фамилия! И требует, чтобы она звалась Корабликовой! – Почему Корабликовой? – Ему кажется, что детям это должно понравиться! – Бред! – Я ему то же самое сказала! – А сама Богословская в курсе? – Пока нет. – Ну так чего ты расстраиваешься? Может, она еще пошлет его куда подальше. – Ты ж его знаешь, он упрется и может начать настаивать. А Богословская талантливая, у нее хорошие книги, жалко если она уйдет. – Не уйдет. Думаю, Витасик в результате откажется от своей роскошной идеи. – Как же, жди-дожидайся! Татка, обещай, что не протреплешься. Обещаешь? – Обещаю! А что такое? – Он велел мне подготовить ему список «детских» фамилий! – Что? – Что слышала! – Он рехнулся? – Похоже на то. – Но зачем это нужно? – Он выразился так: «Чтобы давать авторам возможность выбора». Вот приходит, например, человек по фамилии Смирнов. А мы ему списочек: извольте выбрать сами, кем вам быть – Корабликовым, или Самолетиковым, или Собачкиным. – Интересно, а Рыбкин, Птичкин, Кошкин – это детские фамилии? – По-видимому, недостаточно. – Тогда Пеленкин, Подгузников, Соскин. – Гениально, Татка, я вот ему такой списочек составлю. Как ты сказала? Я запишу. Давай еще! – Памперс! Роскошная иностранная фамилия – Елизавета Памперс, блеск! А еще можно целую серию выпустить – Мамулин, Папулин, Дедулин. – Ага, Сынулин, Бабулин, – подхватила Рина. – А для подростков спецфамилии не нужны? А то можно, например, придумать такие – Пубертатников, Кайфецкий и Кайфоломский! – Татка, это уже не по теме. – Ладно, посмеялись, и вроде полегче стало. – Да, отпустило. Пусть Витасик подавится этими детскими фамилиями. Как думаешь, подавится? – Обязательно! Часов в пять, когда они давно и думать забыли о пресловутом списке, в комнату заглянула незнакомая женщина средних лет: – Извините, я к Ирине Александровне. – Слушаю вас! – Извините, я вот принесла рукопись. – Какую рукопись? – Детский детектив. Мне посоветовали к вам обратиться… Я вообще-то из Питера… Но вот мне рекомендовали ваше издательство… – А как вы прошли сюда? – полюбопытствовала Рина. – У нас ведь охрана. – Я пришла к Геннадию Игоревичу. Геннадий Игоревич был директором издательства. – А, понятно. – Геннадий Игоревич хотел сам меня вам представить, но я решила, что не стоит… Я бы и говорить не стала о нашем знакомстве, чтобы отношение ко мне было непредвзятым, но вы спросили… Пожалуйста, посмотрите, Ирина Александровна! – Хорошо, разумеется, я прочту. Как ваша фамилия? – Малышец. Елена Афанасьевна. – Как? – чуть не расхохоталась Рина. – Малышец! – Это ваша настоящая фамилия или псевдоним? – Нет-нет, настоящая. Я даже подумывала взять более благозвучный псевдоним. Например, Богоявленская. Мне эта фамилия очень нравится. – Нет, только Малышец! – решительно заявила Рина. – Вы полагаете? А почему? – Оригинально, по крайней мере. Тата, не выдержав, выскочила в коридор. Бывает же! Вечером Иришка куда-то убежала, вероятно, к подруге, Тата решила просмотреть рукопись Гущина. Открыла и уже не могла оторваться. Книга была захватывающе интересной и отлично написанной. Надо же! Как здорово! Интересно, какой он, этот Гущин? И откуда взялся? Вероятно, герой романа – это некоторым образом он сам? Хорошо бы. Тата заволновалась. Она всегда волновалась, когда натыкалась на талантливую рукопись. А «Дурная слава» даже не нуждается в редактуре. Ну, может, надо кое-что уточнить, убрать несколько повторов, но в целом роман можно сразу пускать в работу. Завтра с утра пойду к Олегу, обрадую его. Тата даже не заметила, как вернулась и легла спать Иришка, вот зачиталась… Утром она сразу же отправилась к главному редактору. – Олег, можно к тебе? – Заходи. Садись. С чем пожаловала? – Я прочла Гущина, это блеск! – Серьезно? – Конечно. Прекрасно написано. Если хорошо оформить, вмиг расхватают. Настоящий бестселлер. Не оторваться. – Ну вот и займись. Для начала позвони автору, пригласи для разговора ко мне. Я сам звонить не буду, чтоб не задавался. И не особенно восхищайся. Ну сама знаешь, осторожненько. Мол, нам ваша книга подходит, не более того. А то аппетит разыграется. – Господи, Олег, да за такого автора… – Не горячись, Наталья. Мы же совсем его не знаем. Иному в башку сразу залетит, что он гениальный и неповторимый, а нам потом мучайся. Короче, выполняй! И сдержи эмоции. Поняла? – Конечно. У тебя есть его координаты? – Да, вот возьми! – Олег Степанович протянул ей карточку. – Пригласи его на пятницу, к трем часам. – А если он не сможет? – Сможет, сможет! Ни секунды не сомневаюсь, прилетит на крыльях любви. Да, вот хотел тебя спросить… |