Книга Замок и ключ, страница 72 – Сара Дессен

«Мура». Все-таки от прежнего Жервеза в нем кое-что осталось.

— Знаешь, спасибо за заботу, но, думаю, я справлюсь сама.

— Это не забота, — произнес он, — а деловое предложение.

Вдруг я вспомнила, как он вздыхал в машине, пялился на меня во дворе, когда мы обедали, плюс его странное поведение в кинотеатре… «Господи!» — мелькнуло у меня в мозгу, когда я вдруг поняла, что Нейт прав. Я нравлюсь Жервезу. Только этого не хватало!

— Жервез, ты, конечно, хороший парень, — начала я, взявшись за ручку входной двери, — но дело в том, что…

— Это касается Оливии, — торопливо пояснил он.

Я замолкла на половине фразы, не уверенная, что правильно расслышала его слова.

— Что?

Жервез закашлялся и покраснел.

— Оливия Дэвис. Вы ведь с ней подруги?

— Да, — осторожно произнесла я. — А что?

— Просто… — выдавил он и снова закашлялся. — Она… в общем, она мне нравится.

— Тебе нравится Оливия?

— Не в этом смысле, — торопливо сказал Жервез. — Я просто…

Я молча ждала, пока он продолжит. Как мне показалось, довольно долго.

— Я хочу с ней дружить, — закончил наконец он.

Честно говоря, это признание прозвучало довольно мило. И несколько неожиданно, чем, собственно, и был вызван мой очередной вопрос:

— Почему?

— Потому, — сообщил Жервез таким тоном, словно ответ был очевидным. Когда стало ясно, что я ничего не поняла, он добавил: — Она разговаривает со мной.

— Разговаривает с тобой, — повторила я.

Он кивнул.

— Например, в кинотеатре. И всегда здоровается, когда видит меня в школе. Кроме нее, никто так не делает. А еще нам нравятся одни и те же фильмы.

Я посмотрела на него, такого маленького, в тяжелой куртке и очках. Да он кого угодно выведет из себя, но наверняка ему тоже несладко. В жизни есть много вещей, которых не выучишь по учебникам, будь ты хоть семи пядей во лбу.

— Так дружи с ней, — сказала я. — Моя помощь вам не нужна.

— Вообще-то нужна, — возразил он. — Я не могу ни с того ни с сего подойти к ней и завязать беседу. А вот если бы я помогал тебе с математическим анализом, скажем, во время большой перемены, я бы просто общался с вами, и все.

— Жервез. — Я говорила медленно и серьезно. — Думаю, что это все очень мило, но…

— Только не говори «нет»! — взмолился он.

— …попахивает обманом.

Жервез решительно замотал головой.

— Вовсе нет! Я просто хочу с ней дружить!

— Все равно, получится, как будто бы я все подстроила. А друзья так не поступают.

В жизни бы не подумала, что меня попросят быть посредником в установлении дружеских связей и что эта просьба будет исходить от Жервеза. Еще труднее было представить, что я его пожалею. Тем не менее я испытала что-то вроде сочувствия, когда он печально посмотрел на меня и шагнул к двери.

— Ладно, — сказал он тусклым голосом, в котором сквозило разочарование. — Я все понимаю.

Я смотрела, как он поворачивает ручку и открывает дверь, и снова не знала что делать, но в этот раз сомнения были недолгими. «Может, я не в силах помочь Нейту, — подумала я, — но могу поддержать другого человека».

— Слушай, давай сделаем вот что, — сказала я Жервезу. Он повернулся ко мне. — Я найму тебя.

— Да?

— Репетитором. Буду платить, как все, а ты будешь со мной заниматься. Если вдруг мы встретимся во время обеда и там будет Оливия — что ж, значит, так тому и быть. Но она не должна быть частью нашего договора. Понятно?

Он энергично закивал головой, очки на его носу слегка подпрыгивали.

— Хорошо.

— Договорились, — кивнула я. — Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества! — ответил Жервез и стал спускаться с крыльца. На полпути он оглянулся. — Да, кстати, одно занятие со мной стоит двадцать долларов.

Кто бы сомневался.

— А я точно сдам математический анализ? — поинтересовалась я.

— Гарантирую. У меня проверенная методика.

Я кивнула, а Жервез подошел к мотороллеру и надел шлем. Может, я сделала еще одну ошибку, но иногда нам всем нужна помощь, даже если мы и не хотим в этом признаться.

— Заходите, заходите! — радостно приветствовал Джеми очередную группку людей, которая, весело болтая, входила в дом. Громкие голоса поднимались к высокому потолку холла. — Добро пожаловать! Напитки вон там, сзади, еды тоже предостаточно. Давайте ваше пальто…

Я прислонилась к косяку двери в прачечную комнату, где мы с Роско прятались с той самой минуты, как началась предновогодняя вечеринка. Официально мне поручили наполнять ведерко для льда и следить за музыкой, что я и делала почти машинально, ни с кем не общаясь.

Глядя на Джеми с охапкой верхней одежды в руках, я знала, что должна выйти и помочь ему отнести вещи наверх, но вместо этого села на пол, прислонилась к сушилке и ногой закрыла дверь. Роско, сбежавший сюда ради сохранения душевного равновесия, спрыгнул со своей лежанки и подбежал ко мне.

Прошло два дня после Рождества, а я не видела Нейта и не разговаривала с ним. Раньше это показалось бы невозможным, учитывая наше соседство и то, что наши пути все время пересекались, нечаянно или намеренно. Может, мы не встречались потому, что занятия в школе закончились и нам больше не нужно было ездить вместе, да и работа, которой, несмотря на Рождество, только прибавилось, отнимала много времени у обоих. Но я чувствовала, что Нейт меня избегает.

Удивительно, но еще большей неожиданностью оказалось то, что меня это тревожило. В конце концов, я ведь сама хотела сохранять дистанцию, а теперь, когда Нейта не было рядом, я волновалась за него больше, чем когда-либо.

Внезапно дверь открылась.

— Секундочку, я только возьму еще один рулон…

Разговаривая с кем-то через плечо, Кора шагнула в прачечную и умолкла на середине предложения, заметив на полу нас с Роско.

— Эй, что случилось? — медленно спросила она.

— Ничего, — ответила я. — Просто небольшая передышка.

Кора закрыла дверь, а Роско поднялся на лапы, отчаянно виляя хвостом.

— Почему не в шкафу?

— Прачечная ближе.

Она взяла рулон бумажных полотенец с полки над стиральной машиной и заметила:

— Уже успели заляпать ковер. Каждый год одно и то же.

— Зато в целом все идет неплохо, — сказала я, прислушиваясь к голосам, которые доносились из холла.

— Похоже на то. — Она повернулась ко мне, держа в руках полотенца. — Выходи, поешь немного. Еда вполне приличная, честное слово.