Книга Просто слушай, страница 26 – Сара Дессен

— Построена передача хорошо, но вот песни…

— Что песни? — Оуэн помахал пальцем. — Назови прилагательные. «Интересные» не подходит.

— Шумные, — сказала я. — Странные.

— Так. — Оуэн кивнул. — Еще?

Похоже, он не обиделся и не разозлился. Поэтому я продолжила:

— От первой песни заболели уши. А под вторую, которая «Мизантропа»…

— «Сон Декарта».

— …я заснула. В прямом смысле.

— Бывает. Что еще? — совершенно спокойно, без малейших признаков расстройства, сказал Оуэн.

— Когда заиграла арфа, мне показалось, что я попала на похороны.

— Ясно.

— А техно вообще ужасно!

— Совсем ничего не понравилось?

— Совсем.

Оуэн кивнул:

— Ну, хорошо. Все понятно. Спасибо.

Он достал айпод и начал тыкать в кнопки. Ни злости тебе, ни обиды.

— То есть ничего страшного? — спросила я.

— Что, тебе не понравилась передача? — уточнил Оуэн, не отрываясь от айпода.

— Да.

Оуэн пожал плечами:

— Конечно, нет. Понравься она тебе, было б здорово, но она в принципе мало кому нравится. Так что ничего удивительного.

— И ты не расстраиваешься?

— Да нет… Вначале, конечно, было неприятно, но потом прошло. Это совершенно нормально. Не в петлю ведь лезть, правда?

— В смысле?

— А как тебе матросская песня? — спросил Оуэн, но я не поняла, о чем речь. — Ну, мужчины. Поющие о плавании в открытом море. Как тебе?

— Странная песня. Даже очень странная.

— Странная, — повторил Оуэн. — Ладно.

Тут послышались голоса и шаги. Я обернулась и увидела, что по двору идут Софи и Эмили. В пятницу из-за Оуэна я совсем забыла о нашей стычке, но сегодня всю дорогу в школу переживала: что же будет? Однако когда мы с Софи встретились, она только зло на меня взглянула, пробормотала «шлюха» и ушла. Все как всегда.

Теперь же она удивленно взглянула на нас с Оуэном, толкнула локтем Эмили, и они обе на меня уставились. Я покраснела и принялась внимательно изучать рюкзак у своих ног.

Оуэн же не заметил Софи. Он выключил плеер, пригладил волосы и спросил:

— То есть техно ты в принципе не любишь? Вообще ничего?

Я покачала головой:

— Нет. Извини.

— Не извиняйся. У каждого свое мнение. Музыка не бывает правильной и неправильной. Все относительно.

И тут зазвенел звонок. Я изумленно потянулась за рюкзаком, уронив остатки бутерброда. Обычно перемена тянулась бесконечно, а тут пролетела за секунду! Оуэн встал, засунул плеер в карман и взял наушники.

— Ладно, — сказала я, — еще увидимся.

— Ага. — Он вставил наушники в уши. Я слезла с настила. — До встречи!

Оуэн ушел, а я снова взглянула на Софи и Эмили. Они все еще на меня таращились. Софи что-то сказала Эмили, а та улыбнулась и покачала головой. Не представляю, о чем они говорили и что себе напридумывали. Скорее всего, им и в голову не пришло, что мы с Оуэном Армстронгом просто друзья. Слишком уж это удивительно.

Оуэн пробирался сквозь толпу к корпусу гуманитарных наук. Рюкзак за плечами, наушники в ушах. Софи и Эмили следили и за Армстронгом тоже, но он не заметил. Хотя, думаю, ему было бы все равно. И я завидовала его независимости даже больше, чем честности и прямоте.

В «Мушке» не предложили мне работу. Но я не расстроилась и не удивилась, а только обрадовалась, что все позади. В отличие от мамы. Когда на следующий день я вытащила завтрак, из него выпала записка:

Аннабель,

просто хотела сказать, что очень горжусь всеми твоими достижениями. Пожалуйста, не расстраивайся из-за «Мушки»! Там была очень серьезная конкуренция, и Линди сказала, что организаторы очень хорошо о тебе отзывались. Мы сегодня обсудим с ней еще кое-какие интересные предложения. Подробней расскажу вечером. Удачного дня!

— Что-то случилось?

Я испуганно подпрыгнула. Передо мной стоял Оуэн.

— С чего ты взял?

— Ты расстроена. — Он кивнул на записку. — Что произошло?

— Да нет-нет, ничего. — Я свернула ее и положила рядом с собой.

Оуэн уселся на настил, не так близко, как накануне, но и не так далеко, как обычно. Достал из кармана айпод и облокотился ладонями о траву, оглядывая двор.

Я понимала, что снова не была с Оуэном откровенна. Конечно, вряд ли он об этом узнает. А если и узнает, то не расстроится. И все же мне почему-то захотелось «перефразировать и повторить». А точнее, сказать правду.

— Да с мамой тут кое-что не ладится.

Оуэн посмотрел на меня как на ненормальную, как будто вообще не понял, о чем я.

— Кое-что, — повторил он. — К твоему сведению, это тоже самый настоящий эвфемизм.

«Разумеется», — подумала я и пояснила:

— Дело в том, что я работаю моделью.

— Моделью? — озадаченно переспросил Оуэн. — Ах да! Мэллори ж говорила. Ты, кажется, снималась в какой-то рекламе?

— Я с детства снимаюсь, как и мои сестры. Но недавно мне надоело и захотелось бросить работу.

Надо же! Я призналась! И кому? Оуэну Армстронгу! До этого признавалась только самой себе. Серьезный шаг, и, возможно, стоило на нем остановиться, но я все равно продолжила:

— Но все не так просто. Мама без ума от модельного бизнеса и очень расстроится.

— Но ты ведь не хочешь больше сниматься, верно?

— Нет.

— Ну так скажи ей.

— Думаешь, это так просто?

— А что, нет?

— Нет.

Послышался хохот. Слева из школы выскочили восьмиклассники, громко о чем-то болтая. Оуэн взглянул на них, затем снова на меня:

— Почему?

— Потому что я стараюсь избегать конфликтов.

Оуэн повернулся к лавке, на которой сидели Софи с Эмили, затем медленно снова ко мне.

— Я в них не слишком сильна, — добавила я.

— Что у вас произошло?

— Ты про Софи? — спросила я, хотя уже знала ответ. Оуэн кивнул. — Ну, мы просто поругались летом.

Он молчал — ждал подробностей.

— Она думает, что я переспала с ее парнем, — пояснила я.

— А это правда? — вот так прямолинейно спросил Оуэн. Неудивительно, конечно, но я все равно покраснела.

— Нет.

— Почему ты ей не скажешь?

— Все не так просто.

— Да уж. Может, мне просто чудится, но, по-моему, ты опять чего-то недоговариваешь.