Онлайн книга «Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры»
|
– Котя! – заорала я и чуть не захлебнулась. Он уже подплывал ко мне. – Котя, милый, как вы меня нашли? – Это несложно! Плывем к берегу? И вот мы плывем рядом. – А ты молодец, хорошо плаваешь! Он первым коснулся дна. Вода была ему по шею. – Иди скорей ко мне! Как замечательно, оказывается, целоваться и обниматься в море. Жар тела неощутим и так легко перейти любой рубеж! – Я тебя похищаю, – заявил он, оторвавшись наконец от моих губ. – Едем ко мне завтракать. – Завтракать? Я не хочу завтракать! – А чего же ты хочешь? – Хочу вот так стоять в воде и целоваться! Как жалко, что сейчас не ночь. Ну что же ты, поцелуй меня еще! – Дорогая, если хочешь предаваться любви в воде, то следует надевать раздельный купальник! Так что едем-ка скорее ко мне. Обещаю целовать тебя весь день напролет, а если тебе непременно нужна вода, можно все это делать под душем, ванны у меня, увы, нет. Идем, русалка! Ну конечно же русалка! Никакая я не рыба и не каракатица, а именно русалка. Мужчина, способный убедить женщину в том, что она не каракатица, а русалка, безусловно достоин любви! Мы наскоро оделись и бегом побежали к набережной. Туфли мои были полны песка, но какое это имело значение! – Далеко? – Нет, но все равно возьмем такси! Через десять минут он дрожащими руками отпирал дверь квартиры. Котя оказался изумительным любовником – умелым, нежным, внимательным. С самого начала не пришлось преодолевать никаких барьеров, удивительное ощущение близости и родства продолжилось и в постели, а в сочетании с новизной это было поистине великолепно. Мы лежали на широченном квадратном матраце, заменявшем хозяину квартиры кровать. – А можно, я буду звать тебя Кузей? Я прыснула. – Почему Кузей? – Потому что кроме чеширского кота ты мне напоминаешь кошку моей дочери Кузю. – Кузя вовсе не кошкинское имя, а котовое! – Обычная история – взяли котенка, назвали Кузьмой, а он оказался кошкой Кузей. – Котя и Кузя – это почти Ося и Киса! Мы расхохотались. – Котя, мне стыдно признаться, но я смертельно хочу есть. У меня со вчерашнего обеда, будь он неладен, маковой росинки во рту не было! – Кузя, я как порядочный пожилой человек пригласил тебя на завтрак, а ты меня совратила, так что пеняй на себя! – Для пожилого ты, пожалуй, слишком прыток! Но умоляю – подкрепите меня яблоками… – Может, тебя еще и вином освежить? – Освежить, освежить! – Ты не находишь, что для Суламифи ты несколько… – Ты хочешь сказать – старовата? Ну ты тоже не очень тянешь на Соломона, но, поскольку мы предавались любви на земле Израиля, я все равно чувствую себя Суламифью, причем вспыхнувшей! – В таком случае я уж безусловно Соломон, и, разумеется, ахнувший. – Тогда никакие мы не Кузя с Котей, а Суля с Моней! Моня, если ты меня немедленно не покормишь, я сейчас просто дам дуба! – Ну и выражение для Суламифи! – Ну и скаредность для Соломона! – Тогда вставай и пошли на кухню. – А я вот все думаю, как отсюда встать, очень уж низко. – Грациозно не получится! Встань на карачки, будет удобнее. – Тогда выйди! – И не подумаю! – В таком случае изволь подать мне завтрак в постель! – Замечательная идея! Сию минуту, мадам! Он действительно не слишком изящно поднялся с матраца. И чтоб я при нем так вставала? Да ни за что! Едва он, натянув трусы, вышел на кухню, я кубарем скатилась с ложа любви и кое-как встала на ноги. Набросив сарафан, я босиком пошлепала сначала в душ, а потом на кухню. – Ах ты хитрюга! Прогнала меня, чтобы незаметно встать! – Котенька, я не могу больше, очень кушать хочется! – Бедняжка моя! Садись, сейчас я буду тебя кормить. Вот тебе йогурт, хлеб, фрукты, ешь, а я пока приготовлю потрясающую рыбу. – Рыбу? Ее еще надо чистить? – Боже упаси! Я ее почистил заранее, осталось только бросить на сковороду! Я ела йогурт с хлебом, а он стоял у плиты и жарил рыбу. – Котя, знаешь что… – Знаю. Мне тоже. – Что? – оторопела я. – Ну, ты ведь хотела сказать, что тебе еще никогда в жизни не было так хорошо, должен признаться, что мне тоже. Никогда. Но пока, прошу тебя, помолчи. Дай спокойно дожарить рыбу, потому что, если я отвлекусь, рыба сгорит. – А я подавлюсь, – с полным ртом сказала я. Наконец он поставил на стол тарелку с рыбой, достал из холодильника салат из помидоров и бутылку белого вина. – Ешь, моя хорошая. Он сел напротив меня и разлил вино. – Давай выпьем за нас! – За нас! Когда мы наелись, он убрал тарелки, аккуратно их вымыл, вытер стол и снова сел. – Ну, ты поняла уже, что мы созданы друг для друга? – Кажется, да. – У меня еще ни с кем не было так – я начинаю фразу, а ты ее заканчиваешь. Ты открываешь рот, а я уже точно знаю, что ты скажешь. А у тебя? – Только с Алевтиной. – Кто это? – Моя подруга. – Подруга не в счет. А с мужчиной? – Нет, никогда. – А с… ним? – Нет, что ты! А у тебя с твоей женой? – Нет. Взгляд мой упал на кухонные часы. Уже пять! Я ушла из дому ни свет ни заря. Через час вернется Дашка и, не обнаружив ни меня, ни моего купальника на веревочке, еще, чего доброго, решит, что я утонула. – Котя, мне пора! – Куда? – Домой, у меня там, между прочим, дочка! – Что, если я пойду с тобой, мне как-то грустно оставаться одному. – Конечно, пойдем! Тут я вспомнила про злосчастный день рождения, на который Дашка уже пригласила Марата. Не могу же я не пригласить Котю! Но что это будет? – Котя, что ты делаешь в субботу? – Надеюсь, то же, что и сегодня. – Вот уж дудки! В субботу у нас с Дарьей день рождения. |