Онлайн книга «Иероглиф смерти»
– Волохов, ты сейчас договоришься, – с угрозой сказала Маша. Толя растянул толстые губы в смиренную улыбку: – Шутка. Кофе так кофе. Маша поудобнее уселась за столом и придвинула к себе отчет, который принес ей он. Пробежалась взглядом. Удовлетворенно кивнула: – Значит, это все-таки наш убийца. – Да, Маша. Кости, которые кто-то прислал Глебу Корсаку, – это кости Иры Романенко и Татьяны Костриковой. Эксперты это подтвердили. – Что ж… – Маша положила заключение на стол и взглянула на Волохова: – Значит, будет третье убийство. – Почему ты так решила? – спросил, подходя к столу с чашкой чая в руке, Стас Данилов. Маша достала из сумки распечатанные фотографии надписей, сделанных на костях, и разложила их на столе. – Вот, смотрите. Эти слова были написаны на костях, которые убийца прислал Глебу Корсаку, верно? – Ну. – Так вот, никакие это не слова, а слоги. Первые два слога слова «sedation». – Маша взяла ручку и написала это латинское слово на краешке фотографии. – Видите? В переводе с латыни это значит «успокоение». – Откуда ты знаешь? – усомнился Стас. – В реабилитационной клинике меня пичкали седативными препаратами. – Седативными? – Успокоительными, – пояснила Маша. Данилов посмотрел на нее насмешливыми глазами: – Ох, Любимова, и в кого ж ты у нас такая умная, а? – В папу. – А кто у нас папа? – Много будешь знать, скоро состаришься. Кстати, у меня уже есть кое-какие мысли на этот счет. – Насчет колес, которыми тебя пичкали? – Насчет смысла слова «sedation». Эльза Багирова увлекалась древнекитайской мифологией и написала курсовую работу о неупокоившихся духах. – Что еще за духи? – В Древнем Китае, если ты хотел отомстить своему обидчику, ты шел к нему во двор и кончал там жизнь самоубийством. Стас захлопал глазами: – И в чем прикол? – Душа самоубийцы превращалась в «неупокоившийся дух». Он преследовал обидчиков, пока не убивал их всех. Только после этого наступало «успокоение». – Хочешь сказать, что Романенко и Кострикову убил дух Эльзы Багировой? – уточнил Волохов, падкий на все «экстрасенсорное». Ответить Маша не успела, так как Данилов, считавший себя «атеистом нигилистического толка», веско и уверенно проговорил: – Духов и привидений не бывает, Машенька. – Это они сами тебе сказали? – с улыбкой уточнила она. – Ага. За бутылкой водки. – Это был не призрак, это была «белочка», – заметил, ухмыльнувшись, Толя Волохов. – Давай-давай, шути, – отозвался Стас. – Обидеть милиционера может каждый. А Мария, поглощенная размышлением о надписи, сказала: – Нам нужно выяснить причину, из-за которой Эльза Багирова покончила с собой. Возможно, это поможет нам узнать имя следующей жертвы. – Или жертв, – сказал Волохов. – Впереди еще два слога. – И два убийства, – сказал Стас. Маша вздохнула. – Толь, ты не видел, куда я положила дело Эльзы Багировой? – Оно прямо перед тобой. – Черт… С ума уже схожу. Того, что перед глазами, не вижу. Стас чуть приблизил к Маше свое востроносое лицо и спросил проникновенным голосом: – Совсем плоха стала, да? – Да иди ты, – отмахнулась от него Маша. Она пододвинула дело Багировой к себе и раскрыла его. – Хочу поподробнее просмотреть это дело. Может быть, найду какие-нибудь зацепки. В сумочке у Маши зазвонил телефон. Пришлось долго рыться, чтобы найти трубку среди кучи вещей, которые она таскала с собой. Слава богу, неведомый собеседник оказался настойчивым, и Маше не пришлось ему перезванивать. – Мария Александровна, здравствуйте! – прозвучал из трубки молодой мужской голос. – Я Игорь Соболев. Староста курса. Помните, мы общались в университете? – Да, конечно. – Вы спрашивали про родственников Эльзы Багировой. Я сказал, что у нее в Москве нет родственников, но это не так. Я вспомнил, что у нее здесь живет брат. По крайней мере, год назад он точно жил в Москве. – Вы его видели? – Пару раз. Он приходил за Эльзой и ждал ее возле кафедры. Насколько я знаю, он довольно странный человек. – Странный? – Да. Думаю, причина кроется в специфике его работы. Насколько я помню, он занимался скульптурной таксидермией. – То есть – делал чучела животных? – Да. – Что же в этом странного? – Ну, как… На мой взгляд, нужно быть особенным человеком, чтобы возиться с мертвыми телами, придавая им облик живых. Так сказать, создавать видимость жизни. Чтобы заниматься подобным, у человека должны быть определенные наклонности. Помните, как у Мандельштама?.. – Игорь Соболев процитировал: Чтоб смолою соната джина Проступила из позвонков, Нюренбергская есть пружина, Выпрямляющая мертвецов. – Вы общались с ним? – перебила Маша, не оценив поэтическую эрудированность Соболева. – С Багировым-то? Немного. Обменивались парой-тройкой фраз. – И из пары-тройки фраз вы сделали вывод о его странности? – Иногда на человека достаточно просто посмотреть, чтобы понять, что он из себя представляет. – Да, – вынуждена была согласиться Маша. – Бывает и такое. Спасибо, что позвонили, Игорь. – Не за что. Если вспомню еще что-то – обязательно с вами свяжусь. Всего доброго! – Всего доброго! Маша убрала телефон и взглянула на коллег. – Звонил староста курса, на котором учились Романенко, Кострикова и Багирова. Сказал, что у Эльзы Багировой в Москве есть брат. Работает таксидермистом. – Впаривает чучела зверушек миллионэрам? – уточнил Стас Данилов. – Угу. Надо будет наведаться к нему. – Хочешь, я съезжу? – предложил Волохов. Маша покачала головой: – Нет. Я съезжу сама, как только освобожусь. Толя и Стас переглянулись. – Решила переловить всех преступников в одиночку? – насмешливо поинтересовался Стас. – А думаешь, не смогу? – Сможешь. Если не надорвешься по пути. Любимова поморщилась: – Послушайте, мальчики, у вас что, мало работы? |