Онлайн книга «Код Рублева»
– Оно, конечно, дело хозяйское. Но нынче и в стороне накладно стоять. Все одно к стенке поставят – не те так другие. – Да, свинское время, – снова подтвердил Евгений Александрович. Он слегка порозовел и приосанился от гордости, что нашел общий язык с мужиками, и со скромной горделивостью поглядывал на своих молчаливо плетущихся за подводой друзей. – Стало быть, вы своим ремеслом на жизнь зарабатываете? – спросил мужик в зеленом картузе. – Да, – ответил Миронов. – И как? На пропитание хватает? – Ну с голоду пока не умерли, – с улыбкой ответил Миронов. – Ясно. Харчами платят али как? – Когда как. Иногда харчами. – А в городе, наверное, и деньгой звонкой случается получить? – Иногда случается, – сказал Миронов. Но тут же, смущаясь, добавил: – Впрочем, редко. Весьма редко. – Да-а, – протянул мужик. – В наше время много не заработаешь. Скоро своим трудом зарабатывать совсем разучатся. Будут только друг у дружки отбирать. У кого ружье, за тем и правда. Так ведь? Евгений Александрович вздохнул: – Вы правы. Тяжелое время. Античеловеческое. Зеленый Картуз обернулся и посмотрел на рыжебородого. Тот незаметно кивнул. – Тут неподалеку ручей, – сказал рыжебородый. – Надо бы лошадь напоить. Вы как, не шибко торопитесь? – Нет, – ответил Миронов. – Тогда свернем ненадолго. Заодно и сами передохнем. Держа лошадь под уздцы, рыжебородый свернул подводу на едва заметную лесную тропу. Минут пять шли молча. – Тпру! – сказал вдруг мужик в зеленом картузе. Лошадка остановилась. – Что случилось? – встревожился Алеша. – В самом деле, почему встали? – спросил, утирая пот с толстого, усталого лица, Пирогов. Он повертел головой и недовольно добавил: – Я что-то не вижу тут никакого ручья. – А его тута нема, – сказал мужик в зеленом картузе. – Как нема? А где же он? – А нигде. Щербато усмехнувшись, мужик достал из-под полы обрез и наставил его на Пирогова. Рыжебородый последовал его примеру, и теперь уже два обреза смотрели воронеными дулами на путешественников. Артист потихоньку полез рукой в карман, но рыжебородый приметил это. – А ну, вынай руку из кармана! И подойди к другим. Живо! Артист повиновался. – Господа, – жалобно заговорил Миронов. – Но это же глупо. Нам с вами нечего делить. Я взываю к вашему разуму! – Тебя забыли спросить. А ну, господа хорошие, выворачивай карманы! – Зеленый Картуз направил обрез на артиста. – Ты первый, шляпа! Артист вынул из кармана револьвер и положил его на телегу. Рыжебородый присвистнул. – Таперича отойди! – прикрикнул он. Артист отошел. Мужик взял револьвер и взвесил его на ладони. – Добрый «маузер», – одобрительно сказал он. Откинул барабан, посмотрел на медные головки патронов и защелкнул его обратно. – Добрый «маузер», – повторил он. – С полным барабаном. – Мужик ткнул револьвером в сторону Пирогова. – Теперь ты. Пирогов вынул из кармана амбарный ключ и сморщенную маленькую картофелину и положил все это на телегу. – Одежу тоже сымай, – приказал мужик. – Не понял. – Сымай, говорю, одежу. Пирогов насупился; нехотя стянул с себя бархатный камзол и положил его на подводу, оставшись в грязной белой рубашке. – Теперь ты, хлопчик. Алеша выложил из карманов носовой платок, огрызок яблока, несколько медных монеток. – Шо? Это все? – Все, – кивнул Алеша. – Фуражку клади. Алеша снял фуражку и положил на дерюгу. Зеленый Картуз покосился на кучку вещей, лежащих на дерюге, и дернул уголком рта: – Негусто. Что ж вы такие бедные, господа артисты? А еще говорили, что вам звонкой монетой платят. Артист и Пирогов посмотрели на Миронова. Евгений Александрович покраснел и дрогнувшей рукой поправил очки. – Друзья, это я так, к слову… – промямлил он. – «К слову», – передразнил его мужик. – Надо ж понимать, чего можно говорить, а чего нельзя. Ну что нам теперь с вами делать? – В самом деле, – хмуро и тихо сказал Миронову Пирогов. – До седых волос дожили, а не знаете, что за свои слова нужно отвечать. Евгений Александрович потупился. Он выглядел совершенно несчастным. – Ну ладно, ребята, – забасил Пирогов. – Вы забрали все, что у нас было, – это ваш улов. У нас возражений нет. Теперь мы можем идти? – Нет, не можете. Стойте здесь, а нам с кумом надо перекинуться парой словечек. Рыжебородый подошел к Зеленому Картузу и стал тихо с ним переговариваться. Однако, несмотря на предосторожности мужиков, путешественникам было слышно каждое их слово. – Что будем с ними делать? – спросил рыжебородый. – Отпускать нельзя, – ответил Зеленый Картуз. – Паны из благородных, офицерам пожалуются. – Пожалуются, – подтвердил рыжебородый. Он покосился на путешественников и сказал: – Придется здесь оставить. – Да. Придется, видать. Рыжебородый повернулся к путешественникам. – А ну-ка, господа хорошие, встаньте кучней. – Друзья мои, вы совершаете ошибку! – дрогнувшим голосом воскликнул Евгений Александрович. – Мы вам не враги! – Да я ж с тобой, пан, и не спорю, – добродушно сказал рыжебородый. – Ты, может, и хороший человек, но время нынче такое. – Идальго, сделайте что-нибудь, – в отчаянии проговорил Алеша. – Они ведь нас убьют. – Похоже на то, – ответил артист. – Эй! – прикрикнул Зеленый Картуз. – А ну, кончай шептать! Алеша повернулся к Пирогову: – Пирогов, а вы-то что стоите? – А что я могу сделать? – развел руками тот. – У них оружие. – Свечку-то хоть за нас в церкви поставите? – громко спросил у мужиков артист. – Будьте уверены, – с ухмылкой ответил ему Зеленый Картуз. – За упокой, как и полагается. Ну прощевайте, господа. Мужик вскинул обрез. В тот же миг что-то просвистело, и мужик хрипло выдохнул: «Кхах!». Артист одним прыжком перемахнул через подводу и оказался за спиной у рыжебородого. В его руке блеснул нож. Рыжебородый дернулся, выронил обрез и схватился руками за горло. Между его судорожно сжатыми пальцами показалась кровь. Артист оттолкнул мужика от себя, и тот упал ничком в траву. |