Онлайн книга «Место, где все заканчивается»
Старик посмотрел Кореневу в лицо и сказал: – А, очнулся! Я уж думал, не придешь ты в себя. И собака выла. – Старик усмехнулся. – Думал, завтра-послезавтра придется тебя закапывать. – Кто ты такой? – вновь спросил Юрий. – Меня зовут Абдулла, – ответил старик. – Ты у меня в доме. Коренев поднял глаза и увидел грязные своды потолка, несущую балку, старые перекрытия… Спросил, с трудом переводя дыхание: – Почему я здесь? – Твои тебя бросили, – ответил старик. – Оставили гореть в машине. Ты им не нужен. Юрий обдумал его слова и задал следующий вопрос: – Как я сюда попал? – Машина взорвалась. Тебя швырнуло в ущелье. Я тебя нашел. Коренев закрыл глаза. Полежал так, молча, прислушиваясь к себе. Боли он не чувствовал. Только какую-то странную скованность. Почувствовал на лице какую-то тяжесть и вновь открыл глаза. Старик брал из пиалы пригоршни зеленоватой вязкой жижи и накладывал Кореневу на лицо. – Потерпи, – сказал он. – Я скоро закончу. Капля жижи стекла Кореневу в рот. Она была горькой на вкус. – Что с моим лицом? – спросил Юрий. – У тебя больше нет лица, – спокойно ответил старый Абдулла. – Оно сгорело. Но глаза остались. Тебе повезло. Коренев усмехнулся, поймав себя на мысли, что не чувствует ни натяжения кожи, ни напряжения лицевых мышц… – Ты врешь, – сказал он. – Если это так… почему я все еще жив? – Я вылечил тебя. – Старик показал Юрию пиалу. – Мое снадобье тебя вылечило. Я сделал его из трав – так, как меня научил мой отец. А его научил его отец. А того отца научил… – Почему я не чувствую боли? – хриплым голосом перебил его Юрий. Старик улыбнулся, от чего по смуглым щекам его веером разбежались морщинки. – Мое снадобье убило боль, – сказал он. – Навсегда убило. Ты больше никогда не будешь ее чувствовать. На этот раз Кореневу понадобилась целая минута, чтобы осознать и переварить все, что сказал старый Абдулла. Сначала на Юрия ледяной, выстуживающей волною накатил ужас, потом он сменился тошнотворной тоской. Коренев усилием воли заставил себя успокоиться, взглянул на старика и спросил, стараясь, чтобы голос его не дрожал: – Почему ты помогаешь мне, старик? – Потому что Аллах велел помогать людям, – просто ответил тот. – И ваш пророк Иса – тоже. Юрий закрыл глаза. – Я хочу… «Я хочу умереть», – хотел сказать он. Но не сказал. * * * Три месяца спустя Юрий Коренев стоял перед обитой дерматином дверью в родном московском подъезде. В кармане у него лежал фальшивый паспорт. Выяснение личности, допросы «фэйсов», бумажная волокита – он не хотел тратить на это время. Все это будет потом. А сейчас… Сейчас он должен увидеть свою жену. И свою дочь. Он больше не мог ждать, не мог терпеть. Увидеть их хотя бы издали, хотя бы из окна, но – увидеть! Глаза Юрия скрывали большие темные очки. На голову был натянут капюшон толстовки, под ним – кепка с длинным козырьком. Впрочем, этот дурацкий маскарад почти не помогал. Любой, кто случайно бросал взгляд на его лицо, тут же бледнел или застывал с открытым ртом. Старушки крестились, видя его, словно узрели самого дьявола. Дети со слезами бежали к родителям. Коренев не обращал на них внимания. За долгий путь от Моздока до Москвы он к этому почти привык. Коренев просто старался не думать о своем лице. Ожоги зарубцевались таким образом, что испещренное шрамами лицо его стало походить на собачью морду, с которой содрали шкуру. Поначалу это повергло Коренева в ужас, но он справился и с этим. В спортивной сумке, висевшей на его плече, лежала потрепанная книжка, которая дала ему надежду – зыбкую, почти нереальную, но все же – надежду. Там описывалась история русского танкиста-лейтенанта, в танк которого попал снаряд. Танк загорелся, лейтенант выжил, но лицо его так обгорело, что кое-где виднелась кость. В госпиталях лейтенанту сделали новое лицо, больше похожее на уродливую маску. Впервые взглянув на свое новое лицо, он сказал: «Бывает и хуже. С этим жить можно». Больше танкист никогда не смотрел на свое отражение в зеркале, только часто ощупывал свое лицо, будто привыкая к нему. Юрий Коренев уверял себя, что его ситуация намного лучше. Его лицо не обгорело до кости. Ожоги обезобразили его, но современная пластическая хирургия делает чудеса. Деньги и время вылечивают что угодно. И он получит новое лицо, пусть не сразу, пусть ему предстоит пройти долгий путь – он на это согласен. Но сейчас… Коренев собрал всю волю в кулак, поднял руку и нажал на черную кнопку электрического звонка. – Кто там? – Это я, теть Нина. Юра Коренев. – Юра? – Да, теть Нин. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Он увидел знакомое морщинистое лицо, острый нос, очки с толстенными линзами, которые были почти бесполезны, но старуха никогда с ними не расставалась – они позволяли ей различать хотя бы очертания предметов. – Юра, это правда ты? – Да, теть Нин. Здравствуйте! Старуха-соседка распахнула дверь, пропустила его в прихожую и крепко обняла. – Господи… Юра Коренев… Так это и правда ты! А ведь говорили, что нет тебя больше! Что на войне убили! – Это все слухи, – улыбнулся Коренев. – Я живой. Был ранен, лежал в госпитале, но живой. Теть Нин, я… – Он досадливо дернул щекой, не зная, как начать. – Я хотел расспросить у вас про Вику… Как она, сильно расстроилась, когда ей сообщили о моей смерти? Старуха заморгала подслеповатыми глазами: – Юра… – Только скажите мне правду, – попросил Коренев. – Как она? Как Валюшка? – А ты… – Я еще к ним не заходил, – объяснил Коренев. – Хотел сперва расспросить о них у вас. Ну, знаете… – Он хмыкнул и нервно пожал плечом. – Чтобы знать, чего ожидать. Всякое ведь в жизни бывает! Старушка долго всматривалась в его лицо, а потом сипло пробормотала: – Так ты не знаешь? – Чего не знаю? Она отвела взгляд, закряхтела. – Теть Нина, не томите! – поторопил ее Коренев. – Что случилось? Чего я не знаю?! Старушка разлепила сухие старческие губы и проговорила: – Нету их больше, Юра. – В каком смысле? – не понял Коренев. – Переехали, что ли? – Убили их. Насмерть убили. И Вику, и Валюшку. Месяца два тому назад это было. Пришли ночью какие-то люди… Не то грабители, не то еще кто-то… Вика им открыла, а они на нее и Валюшку с ножами… |