Онлайн книга «Мраморный король»
– Когда мужчина ухаживает за женщиной, он никогда так не поступит. Так можно поступить с женой, но не с любовницей. – Да? – Да. Самойленко задумался. Потом отхлебнул джин, облизнул толстые губы толстым языком и холодно прищурился: – Намекаешь на то, что шофер врет? Каштан покачал светловолосой головой: – Нет. Он бы не посмел. Просто он увидел красивую высокую брюнетку и решил, что это Оксана. Ошибиться нетрудно. Тем более на расстоянии. Все красивые женщины похожи. Разве не так? Андрей Кириллович подумал и кивнул: – Вообще-то ты прав. Я иногда даже не могу вспомнить, с какой спал, а с какой… – Внезапно на лбу Самойленко проступили глубокие морщины. – Подожди… А вдруг он специально это сказал? Он пытался ее завалить, а она ему не дала. И вот теперь он мстит! – Принцессы не спят с шоферами, – сухо сказал Каштан. – А шоферы с принцессами тем более. – В кино спят, – возразил Андрей Кириллович. – В кино да, но не в жизни. Он знает, как вы ее любите. И знает, что можете легко убить любого, кто к ней прикоснется. Подумайте сами: стал бы он рисковать жизнью? Самойленко снова задумался и снова качнул головою: – Не стал бы. – Ну вот, – сказал Каштан и откинулся на спинку стула. – Он просто ошибся. Это случается. Андрей Кириллович потер пальцами обрюзгшую щеку. – Вообще, может быть… – сипло произнес он. – Почему бы и нет? Все ошибаются. – Он помолчал, обдумывая все, что сказал ему Каштан, потом посмотрел на него и сказал повеселевшим голосом: – Так ты думаешь, что она мне не изменяет? Каштан покачал головой и сказал: – Она не похожа на самоубийцу. – Ты прав, – кивнул седовласый и приободрился. – Значит, я зря на нее наорал? Черт… – Андрей Кириллович досадливо поморщился. – Надо бы перед ней извиниться. – Не надо, – сказал Каштан. – Почему? – Женщине идет на пользу, когда она чувствует угрозу со стороны мужчины. Это делает ее шелковой. Сегодня ночью она будет ласковей, чем в медовый месяц. Андрей Кириллович удивленно уставился на Каштана. – Черт возьми! И откуда ты такой умный! Каштан пожал плечами, как бы говоря «есть места». Самойленко помолчал, потом сказал таким тоном, каким строптивый ребенок разговаривает со строгим учителем: – Но бутылку я все равно допью. – Ваше право, – спокойно отозвался Каштан. – Но в этом случае вы рискуете рано заснуть и пропустить самое интересное. Седовласый вздохнул. – Ты прав. Я не могу этого пропустить. В последнее время она со мной так холодна… С полминуты Андрей Кириллович угрюмо таращился на бутылку, потом всучил ее Каштану. – Налей еще полстакана. – Нет. Самойленко громыхнул кулаком по журнальному столику и глухо пророкотал: – Налей! – Хорошо. Каштан отвинтил крышечку и плеснул в стакан немного джина. – Еще! – потребовал Самойленко. – Этого хватит, – сказал Каштан твердым голосом. – Что-о? – Глаза Андрея Кирилловича налились кровью и полезли из орбит. – Указывать? Мне? Да я тебя… Каштан взмахнул рукой, и бутылка с джином, проделав в воздухе сальто, вылетела в открытое окно. Лицо Самойленко вытянулось от изумления. Одутловатые щеки его побагровели. Он сжал кулаки и, буравя Каштана гневным взглядом, стал угрожающе подниматься с кресла. Но вдруг обмяк, усмехнулся и снова плюхнулся в кресло. – С тобой трудно спорить, – сипло проговорил он. – Ты всегда находишь неопровержимые аргументы. – За это вы меня и цените, – сказал Каштан. Самойленко взял стакан с джином и сделал хороший глоток. – Ты, Каштан, сволочь изрядная. Но я тебя люблю. Не знаю, что я в тебе такого нашел… – Вероятно, я напоминаю вам сына, – сказал Каштан. – Вероятно, – хмыкнул Андрей Кириллович. – Эх, Каштан, Каштан… Вот ты думаешь, что ты крутой. А между тем… – А между тем? Самойленко усмехнулся. – Все, что ты делаешь, – это игра в казаки-разбойники. – Он стрельнул на Каштана глазами. – Ты думаешь, что ты играешь в серьезные игры? – Я работаю, – ответил Каштан. – На вас. – Да-да… работаешь… Тебе кажется, что ты сильный. А между тем… – Андрей Кириллович отхлебнул джина и поморщился. – Гадость какая… И как я его пью? Так о чем мы говорили? – О серьезных играх, – ответил Каштан. – Игры… – пробормотал Самойленко и задумался. Лицо его стало одутловатым, обмякшим, взгляд затуманился. «Пьян, – окончательно убедился Каштан. – Сильно пьян». – Игры, – повторил прокурор и перевел мутные глаза на Каштана. – Вот я тебе расскажу про одну игру. Представь себе двух человек, которым все вокруг обрыдло… Выпивка, охота, эти бесконечные бабы… Ну все! И вот эти двое решают сыграть в шахматы. Почему в шахматы? Да потому что они с детства играют в шахматы. И неплохо играют. И вот они решают сыграть в шахматы, но шахматы эти непростые. Цена одной съеденной фигуры – одна человеческая жизнь. Одна маленькая человеческая жизнь… – Андрей Кириллович вновь отхлебнул из стакана, покосился на Каштана и спросил: – Как тебе такие условия? – Условия серьезные, – ответил тот. – Серьезные? – Самойленко пьяно ухмыльнулся. – А только так и можно играть. Ставка – жизнь. Вот это игра! Не то что твои казаки-разбойники. Шпана, – язвительно добавил Самойленко. Каштан едва заметно усмехнулся. Впрочем, слушал он внимательно. Андрей Кириллович помолчал, хмуря черные брови, потом вдруг спросил: – Тебе когда-нибудь приходилось убивать? – В детстве я убил кошку, – ответил Каштан. – А как насчет человека? Каштан медленно покачал головой. Самойленко усмехнулся. – То-то же. Я… Однако закончить начатую фразу прокурор не успел. В дверь тихонько стукнули. – Андрей! – Чего тебе? – рявкнул Самойленко на жену. – Ты собирался ехать на встречу. Ты не забыл? – К черту встречу! – Андрей Кириллович повернулся к Каштану. Посмотрел на него мутным взглядом, потер стаканом широкий лоб. – Что это я несу всякую ерунду? Поговорим о рукописи. Ты достал ее? Лицо Каштана вдруг побелело, взгляд застыл, стал тяжелым и неприятным, черты лица оцепенели. Самойленко, заметивший метаморфозу, поморщился и едва не отвел взгляд. |