Онлайн книга «Мраморный король»
– Да я все помню, Каштан, – дернул щекой мальчик. Каштан помолчал немного и сказал: – Там будет очень темно. Но ты не должен бояться. Тебе будет казаться, что в темноте кто-то следит за тобой. Но на самом деле там никого нет. Просто мерещится. Такое бывает со всеми. – Что ты меня лечишь, – сказал Игнат, стараясь говорить бодрым голосом. – Значит, не боишься? – тихо осведомился Каштан. – Нет. – Ну, тогда за дело. Каштан присел на одно колено и подставил мальчику сцепленные ладони. Тот встал на них ногой и оперся Каштану руками в плечи. Каштан выпрямился. – На счет три, – сказал он и начал считать, одновременно упруго покачивая Игната вверх-вниз: – Раз… Два… Три! Мальчик взмыл в воздух и исчез в густой тени, которую отбрасывал на стену большой, раскидистый каштан. – Как? – тихо спросил Каштан, задрав голову. – Порядок, держусь! – шепотом ответил мальчик. – Действуй, – сказал Каштан и отошел в тень. Игнат легко подтянулся на руках и юркой змейкой скользнул в вентиляционное отверстие. Затем быстро пополз по черному пыльному туннелю, стараясь двигаться бесшумно. Тьма была абсолютная, и вскоре Игнату стало жутко. Ему до смерти захотелось включить фонарик, но он сдержался. Еще не время! Минуты через полторы Игнат миновал первый поворот, еще через полминуты – второй. Оставалось совсем немного. И вот, наконец, третий поворот. Игнат быстро свернул, прополз еще несколько метров и уперся в решетку. Игнат вынул из кармана веревку и привязал один ее конец к решетке. Подергал на прочность и, убедившись, что узел крепок, ухватился пальцами за стальные прутья. Устроившись поудобнее, мальчик принялся расшатывать решетку. Как и обещал Каштан, она быстро вышла из пазов. Куски штукатурки посыпались на пол, но шуму от них было немного. Поняв, что шурупы вот-вот выпадут, мальчик усилил нажим, одновременно как можно крепче вцепившись пальцами в звенья решетки. Когда она отвалилась, Игнат едва не вывалился вместе с ней, но удержался. Он быстро перехватил веревку и осторожно спустил решетку на пол. Разделавшись с решеткой, Игнат достал из кармана фонарик и посветил им вниз. Спуститься на пол не составляло проблемы. Но нужно было выяснить – можно ли будет потом вскарабкаться наверх? Игнат увидел внизу и чуть в стороне что-то вроде комода и прикинул, можно ли будет запрыгнуть с него в вентиляционное отверстие. Выходило, что да. Выключив фонарик, Игнат запихал его в карман, застегнул молнию и, выскользнув из отверстия, прыгнул вниз. Мягко приземлился. В зале стояла непроглядная тьма, но Игнат решил пока не включать фонарик. Днем Каштан поводил его по музею, и он хорошо запомнил расположение залов и переходов. Тихо, как кошка, мальчик двинулся по залу, чуть расставив руки, чтобы не наткнуться на какой-нибудь предмет. Пройдя несколько шагов, Игнат поймал себя на том, что все время прислушивается. Ему вдруг показалось, что за ним кто-то идет – тихо, почти бесшумно. Несколько раз мальчик внезапно останавливался и напряженно вслушивался в тишину, надеясь уловить чужие шаги. Но все было тихо, и Игнат двигался дальше. Один раз Игнат почувствовал, как что-то большое скользнуло мимо него, обдав его лицо едва ощутимой холодной волной воздуха. Он остановился, едва дыша от страха и чувствуя, как потеют корни волос. Но фонарик не достал. Вдруг где-то за стеной что-то тихонько щелкнуло. От ужаса у мальчика на глазах выступили слезы. Он тихо всхлипнул и потянулся за фонариком, но вдруг вспомнил слова Каштана. «Тебе будет казаться, что в темноте кто-то следит за тобой. Но на самом деле там никого нет. Просто мерещится. Такое бывает со всеми». – Такое бывает со всеми, – прошептал одними губами Игнат и убрал руку от кармана. Расставив руки в стороны, он двинулся дальше. Благодаря тому, что стены в залах были белые, глаза различали зыбкие очертания мебели, Это здорово помогало. Игнат несколько минут осторожно продвигался в темноте, минуя поворот за поворотом и зал за залом, и наконец остановился. Вот он – третий зал! Слева два больших стенда с фотографиями, справа – темные прямоугольники старинных карт. Оставалось дойти до правого угла. И мальчик осторожно зашагал к цели своего опасного путешествия… * * * Каштан стоял в тени дерева. Дул пронизывающий ветер, и ворот пальто парня был поднят. Лицо его было бледнее, чем обычно. Каштан привычным движением потер пальцами лоб, затем опустил руку в карман. Достав пачку «Парламента», он вынул одну сигарету и рассеянно вставил ее в рот. Рука потянулась за зажигалкой, но тут Каштан дернул подбородком, быстро вынул сигарету изо рта и убрал ее в карман. Огонь сигареты может привлечь чужое внимание. Придется потерпеть. Каштан поднял руку и, на мгновение высветив циферблат, глянул на стрелки. Мальчика не было уже десять минут. Каштан вновь погрузился в задумчивость. Стоя на пронизывающем ветру, он вдруг стал вспоминать свою жизнь. Нелепую, глупую, жестокую. Вспомнил тумаки, которыми щедро награждали его старшие мальчишки в детдоме. Неистовые, полные злобы крики преподавателей и воспитателей. Колючую проволоку колонии, ненавистный ткацкий станок, который он так и не освоил. «Как только стану работать на этом станке – для меня все кончится», – сказал он себе тогда. Вспомнил, как боялся привыкнуть к плохому, чтобы это плохое не стало его жизнью. Как всегда говорил себе: «Все это ненастоящее. Настоящее будет впереди. Главное – перетерпеть». И терпел. Месяцами, годами… Вспомнил вечное голодное урчанье в желудке, презрение прохожих, крепкие кулаки мужчин у пивных ларьков, где он пытался «сшибать мелочь», хруст собственных ребер и кровавые плевки, которые вылетали на снег из его разбитого рта. «Ты там еще не сдох? Давай, щенок! Хватит придуриваться!» «А ты ему под дых сапогом. Мигом вскочит!» Помнил Каштан и чужие разбитые лица. Слова мольбы, плач, стоны. Кровь, боль, торжество победы и примешанный к нему неприятный привкус, словно, несмотря на победу, тебя в очередной раз изваляли в грязи. Привкус, из-за которого вспоминать эти ничтожные победы было еще отвратительнее, чем поражения. Образы прошлого проплывали у него перед глазами, и тщетно пытался он найти среди них что-нибудь светлое, хорошее. Что-нибудь, о чем не противно было бы вспомнить. Разве что совсем в детстве… Но нет. Каштан качнул головой, словно выныривая из кошмарного сна, и криво усмехнулся. «Надо же. Давно пора забыть обо всем этом. А я таскаю эти воспоминания с собой, как тюк с грязной одеждой». В кармане у Каштана завибрировал телефон. Каштан достал телефон и глянул на дисплей. Прок — высветилось на зеленом, мерцающем поле дисплея. «Волнуется», – усмехнулся Каштан, нажал на кнопку связи и приложил телефон к уху. |