Онлайн книга «Последняя загадка парфюмера»
|
Прошел, рухнул в кресло, едва не развалив его, и пододвинул к себе пепельницу, не обращая внимания на сыплющиеся из нее окурки. – Что за работа? – спросил Шатров, стряхивая пепел мимо пепельницы. – Хреновая, – ответил Глеб. – Беготни много, а денег мало. Шатров кивнул: – Времена сейчас такие. Затянулся сигаретой и глянул на журналиста со снисходительной улыбкой. – Честно говоря, Корсак, выглядишь ты отвратительно. Щеки запавшие, рожа зеленая, как у лягушки. Давно не отдыхал? – Давно. – Смотри, а то могу посодействовать, – сказал Шатров. – Санаторий люкс. Круглосуточный уход, охрана, все удобства. Соседи – все сплошь милые, интеллигентные люди, на каждом не больше пары трупов. Тебе понравится. – А как насчет вида из окна? – Вид хороший. – Шатров выпустил струю дыма Корсаку в лицо и добавил: – На лесоповал. – Замечательно. И когда заезд? – Да можно прямо сейчас. Там уже все готово. – Спасибо за предложение, но у меня еще есть дела в городе. Приятно было повидаться. Вас проводить? Шатров задумчиво поскреб подбородок желтым от въевшегося никотина ногтем и сказал: – Где ты был сегодня в семь часов вечера? – Гулял по городу, – ответил Глеб. – Один? – Один. – Напрасно. Свидетель тебе не помешал бы. – С какой стати? Майор мрачно усмехнулся: – Ты, наверно, в курсе, что в Питере умер коллекционер картин Дзикевич? – Не знал, – сказал Глеб. – В ежедневнике Дзикевича нашли запись, что он должен был встретиться с тобой в семь часов вечера. – Вы уверены? Усмешка Шатрова превратилась в хищный оскал. – Как и в том, что ты отъявленный врун, – жестко поговорил он. Глеб вздохнул: – Ну хорошо. Мы действительно должны были встретиться с Дзикевичем в семь часов вечера. И я действительно приехал в Питер. Я должен был позвонить ему с вокзала и позвонил. Но Дзикевич не взял трубку. Я звонил целый час, но все безрезультатно. Тогда я сел в поезд и уехал обратно в Москву. – Вот так вот просто? Глеб кивнул: – Именно так. – И тебя не разозлило, что коллекционер повел себя как свинья? Глеб пожал плечами: – В жизни журналиста бывает и не такое. А теперь, после ваших слов, я понимаю, что у Дзикевича имелась уважительная причина. – Когда ты вернулся домой? – Двадцать минут назад. – О чем ты хотел поговорить с Дзикевичем? – Я собираю материал о русских коллекционерах. – И много собрал? – Пока нет. – Похоже, тебе не везет с коллекционерами, а? – Голос Шатрова звучал сухо и холодно. – Стоит тебе с кем-то из них связаться, как он тут же отправляется на тот свет. – В жизни всякое бывает, – пожал плечами Глеб. Шатров уставился на журналиста холодным, неприязненным взглядом. – А я вот уверен, что ты был в квартире Дзикевича, – сказал он. – И лучше тебе рассказать об этом здесь и сейчас. Ты ведь наверняка предпочитаешь вести беседу за чашечкой кофе. Глеб прикурил, выпустил в потолок струю дыма и спокойно спросил: – У вас есть доказательства? – Пока нет. – Ну, значит, и говорить не о чем. – Гм… – Шатров исподлобья посмотрел на Глеба, потом потер пальцами небритую щеку и проговорил: – Считаешь себя неуязвимым? – Вовсе нет, – ответил Глеб. – Ладно, черт с тобой. – Майор покрутил головой и остановил взгляд на журнальном столике. – Вижу, у тебя тут водка… Корсак встал с кресла, подошел к серванту, взял еще один стакан и поставил на журнальный столик. Потом сходил на кухню и принес тоник и лед. – С закуской проблемы. Придется прямо так. – Ничего, переживу, – отозвался Шатров. Выпили. Помолчали. Корсак разлил еще. Опять выпили. Шатров закурил, щелкнув крышкой зажигалки так, словно это была маленькая гильотина. Выпустил дым ноздрями и, прищурившись, проговорил: – Не могу понять, Глеб, что за игру ты ведешь? – Я же сказал – хочу написать большой материал о русских коллекционерах. Шатров махнул сигаретой: – Да слышал, слышал… – Он пригладил ногтем большого пальца правый ус и внимательно посмотрел на Корсака. – Кстати, как твое здоровье? Нервишки в последнее время не пошаливают? Не тянет порой выкинуть что-нибудь этакое? – Тянет, – кивнул Глеб. – Давно хочу выкинуть вон тот диван. Пружины скрипят, обивка поистрепалась. Спать – просто мучение. Шатров ухмыльнулся: – Значит, так, Корсак, – сказал он хрипло, – приставать с вопросами я к тебе больше не стану. Все равно ведь валяешь дурака. Я просто предупрежу. Если выяснится, что ты хоть как-то замешан в этих делах, я повешу все эти трупы на тебя. Огребешь по полной программе. Усек? – Усек, – спокойно ответил Глеб. – Из квартиры Дзикевича что-нибудь пропало? – Пропало. Картина. – Что за картина? – Брейгель. «Опасность обоняния». – Шатров внимательно следил за реакцией Корсака. – Слыхал про такую? Корсак невозмутимо покачал головой: – Нет. Шатров усмехнулся и ткнул пальцем в стакан: – Давай-ка еще по сто грамм. Глеб налил следователю водки, себе смешал коктейль. Едва они взялись за стаканы, как в дверь позвонили – коротко и робко, совсем не так, как Шатров. Корсак положил дымящуюся сигарету на край пепельницы и пошел открывать. За дверью стоял молодой парень в очках, с напряженным, умным лицом, похожий на студента-старшекурсника престижного вуза. Это был давнишний помощник Шатрова. – Шатров здесь? – спросил лейтенант. – В комнате. Вы бы хоть представились, что ли… – Алексей Синицын. Корсак отошел в сторону, впуская оперативника. Синицын вошел и протопал прямо в комнату, оставляя на ковре аккуратные мокрые следы. – Можете не разуваться, – с ухмылкой поговорил ему вслед Корсак. – Синицын! – приветствовал молодого оперативника Шатров. – Выпей-ка, брат, с нами. Корсак, накапай моему напарнику. Корсак достал третий стакан. – Товарищ майор, вы же знаете, я не употребляю, – сказал Синицын с упреком и покосился на Корсака. Во взгляде его сквозило неодобрение. |