Онлайн книга «Перевозбуждение примитивной личности»
|
– Дина, это правда, что вы учились вместе с Иванишиным? – Да, правда. – И он был в вас влюблен? – Неужели папа помнит такие мелочи? – Да нет, дело в том, что буквально вчера я видела повтор одного интервью, где Иванишин прямым текстом заявил, что до сих пор любит девочку Дину, с которой учился в школе. Я сразу подумала, что это вы. Я ведь знала, что вы учились вместе… Я сделала вид, что понятия ни о чем не имею. И просто пожала плечами. – Вас это совершенно не волнует? – Да нет, мало ли что люди говорят по телевизору. – А вы его видели? – Костю? Пока нет, знаю только, что он стал актером. – И каким! А уж мужчина – глаз не оторвать! Красота, обаяние, сексуальность, одним словом, звезда! И такой мужчина на всю страну объясняется вам в любви! – Да Бог с вами! Он меня не видел давным-давно, помнит девочку—школьницу… Вероятно, ему удобно выставлять меня в качестве щита, мол, сердце мое занято… – Кстати, очень удобно! – воодушевился отец. – Он, видно, не дурак, этот ваш Иванишин! – И у вас нет соблазна с ним увидеться? – не отставала Ариша. – Ну почему же? Я ведь для того и приехала, чтобы повидаться с одноклассниками. – А посмотреть его в театре вы не хотите? – Ариша, что ты пристала к человеку? Это ведь Иванишин влюблен в Динь-Динь, а не она! Ты сама, что ли, к нему неравнодушна? – Юра, да к нему полстраны неравнодушны. Теперь полстраны, про себя засмеялась я. – Спасибо, все было очень вкусно. – Но вы почти ничего не съели… – Ну что, Динь-Динь, поедем к бабушке? – Да, разумеется, только вечером мне нужно быть в Москве. – Ну уж нет! Один вечер можно посвятить отцу и бабке! Если у тебя назначена встреча, изволь ее отменить! Мы столько лет не виделись… Да и с братом познакомиться не мешает. Он тебе понравится, такой парень! Ариша, сколько тебе нужно на сборы? – Юра, я, пожалуй, не поеду! – То есть как? – Ну вам надо побыть наедине… Я там буду лишняя. – Как ты можешь быть лишней, что за глупости? Да и Дениска расстроится. – Я приеду утром. И уже надолго. Ты только сегодня вернулся, я же не знала, что так все сложится, не приготовила ничего для переезда. – Ну как хочешь, – огорчился отец. – Тогда двинули, Динь-Динь. Мы спустились в подземный гараж, где стоял его «вольво». – Ты машину водишь, Динь-Динь? – Конечно. – А какая у тебя? – «Пежо» и «опель» Питера. – Питера? Ах да… Слушай, Динь-Динь, а какая у тебя фамилия? – Ван Хольп. – Эффектно звучит – госпожа Дина ван Хольп! Красиво, черт возьми! – А может быть, стоило предупредить бабушку? – Ты полагаешь, она упадет в обморок при виде тебя? – Нет. – Вот что ты не узнаешь, так это дорогу на дачу! – Я тут многого не узнаю. – А тебе нравится новая Москва? – То, что я успела увидеть, мне понравилось. – Уж больно много безвкусицы, нуворишества в архитектуре, а памятники… – Ты и раньше ненавидел все здесь… – Неправда, я никогда ничего не ненавидел… – Но учил ненавидеть меня. – И это неправда, я просто хотел, чтобы ты жила в нормальной стране. – Нет, папа! Ты хотел сбыть меня с рук и всеми силами выпихивал меня за этого чертова Харди. – Дорогая моя, ты сама хотела замуж. – Да не хотела я замуж, просто другого выхода не было! – Ну почему же? Ты могла остаться, пойти учиться в какой-нибудь институт. Но предпочла уехать. – Я предпочла? Да не было этого! Не было! Вы все уговаривали, убеждали меня, и ты, и бабка, и Мура, и подруги, и вообще все… – Мы желали тебе добра! – Допустим, но почему ж вы сами-то остались здесь? Ты ведь тоже мог жениться на какой-нибудь иностранке и уехать. – Ну, положим, молоденькой красивой девочке сделать это куда легче. И Харди был в тебя бешено влюблен. Ты вспомни, вспомни те годы! Эту мертвечину! Мне казалось, это никогда не кончится! И потом, к чему эти упреки? Если ты так уж тосковала по родине, вполне могла вернуться, ты ж не сбежала, а по закону вышла замуж, а между тем ты ни разу даже не соизволила приехать, обиделась на весь мир… А чего обижаться? Ты совсем неплохо в жизни устроилась. У тебя есть профессия, прочное положение, дом… Муж умер, прискорбно, конечно, но ты еще не старая, другого найдешь… Ох, что это я… Ты прости, Динь-Динь, ты ведь сама начала. Да нет, я все понимаю. Ты мне так и не простила, что я ушел от мамы, хотя мне казалось… Но не надо судить людей так строго, у всех свои слабости… Он во многом прав, а я дура. Во мне действительно скопилось много обид на него, наверное, не всегда справедливых, просто мне всю жизнь не хватало его любви, с самого детства. Надо постараться забыть их все, подвести под ними черту. Ну что делать, он такой человек… – Ты лучше расскажи мне, почему ты стала археологом, раньше ты никакого интереса к древней истории не проявляла. – Знаешь, когда погружаешься в древние века, это помогает забывать… – По-видимому, плохо помогает, – засмеялся он. И тут вдруг я подумала – в самом деле, это только иллюзия, я ничего не забыла, и никакие археологические раскопки тут не помогут, это не избавление, а всего лишь местная анестезия, и все мои боли при мне, наверное, если бы не наркоз, я бы со временем их изжила, а сейчас наркоз отошел и мне так больно, что сил нет… А ведь если бы я не стремилась избавиться от боли всякий раз, наверное, уже притерпелась бы… – Ладно, Динь-Динь, помнишь Нюсю, нашу домработницу? Она всегда говорила: не журысь, девка. Помнишь ее? – Еще бы! Когда ты обижал маму, она качала головой и приговаривала: «Ох, Юрок, Юрок, тебя кикимора болотная защекотит за твои грехи». – Может, еще и защекотит, Кириллин день еще не миновал! Но ты, детка, забываешь еще фактор Андрея… Ведь это отчасти из-за него ты согласилась выйти за Харди. – Нет! Нет! Он тут ни при чем… Но разве ты… знал? – А ты как думала? Конечно, знал и навсегда с ним разошелся из-за тебя. Должно же быть у человека что-то святое… Дочь друга трогать нельзя, ни при каких обстоятельствах! |