Онлайн книга «Перевозбуждение примитивной личности»
|
Я вышла на проезжую часть проспекта Мира и подняла руку. Почти сразу ко мне подкатила машина. – На Шаболовку довезете? За рулем старенького «Москвича» сидел такой же старенький человек. – Как поедем? – скрипучим голосом осведомился он. – Все равно. – Ох, люди говорят «все равно», а потом начинают: почему так едешь, а не иначе. Вы уж лучше скажите! – Мне действительно все равно, главное, поскорее туда попасть. – Ну как хотите. А номер дома на Шаболовке какой? – Не помню, я давно там не была, но я найду.
В машине я закрыла глаза, чтобы не пялиться на обновленные улицы, не отвлекаться от того совершенно забытого тепла, что разливалось внутри при воспоминании о беспутной тетке… Как я могла выкинуть ее из своей жизни на столько лет? За что? Боже мой, сейчас даже вспомнить страшно, какая ненависть ко всем и ко всему жила во мне в первые годы эмиграции… В ее огне сгорело и невеликое мое прошлое, да и настоящее она тоже выжигала. Как я жила тогда? И сколько лет меня все это мучило… А как я мучила всех, кто приближался ко мне… Я была одинока, и только Янек, польский эмигрант на десять лет старше меня, что-то понял, сумел разглядеть и полюбить… И я начала оттаивать, но прошлое, мне казалось, безвозвратно сгорело… А теперь… – Мадам, вот Шаболовка, – проскрипел старичок. Я открыла глаза. Шаболовка почти не изменилась. Слава богу! – Вон к тому дому, пожалуйста! Я подошла к подъезду. И тут мало что изменилось, только дверь была заперта. Ничего, скоро кто-то выйдет или войдет, я подожду… Господи, только бы она была жива… И вдруг я вспомнила, как она часто шутила: «Чтобы я уехала отсюда? Ни за что! Тут рядом два кладбища – Донское и Даниловское, соседкам будет близко ходить на мою могилку!» – и подмигивала мне, мол, это ерунда, я никогда не умру, не бойся… Дверь открылась, вышел пожилой мужчина с шарпеем на поводке. Раньше в Москве шарпеев не было. Я проскользнула в подъезд. Пахло тут не слишком хорошо, и лифт не работал. Мне стало легче, вообще тут, на Шаболовке, все было ближе к прошлому… Я поднялась на третий этаж и с бешено бьющимся сердцем подошла к Муриной двери. На площадке было три квартиры. Но Мурина дверь была самой новой и элегантной. Я набрала в легкие воздух и позвонила. – Кто там? – раздался молодой голос, не похожий на Мурин. – Простите, Мария Сергеевна дома? Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка в одной майке, босая и растрепанная. – Доброе утро. Вы к маме? – Мне нужна Мария Сергеевна Северцева… – А она на даче. И потом она не Северцева, а Юрьева. Северцева ее девичья фамилия. – Так ты, значит, ее дочь? – Ну да, а вы кто? – Не знаю, говорила ли тебе мама… Я, собственно, ее племянница… – Вы Дина? – закричала девушка. – Вы правда Дина? У меня в горле стоял комок. Я только молча кивнула. Но девушка, видно, поняла мое состояние. – Да вы заходите, что ж на лестнице стоять? Ой, вам плохо, да? – Нет, нет, просто от волнения… Столько лет прошло… Я очень боялась… Но, слава богу, все хорошо, да? – Ой, как мама обрадуется! Я ей сейчас позвоню! – Погоди, а как тебя зовут? – Майя. Ой, а вы, значит, моя двоюродная сестра? Кузина, да? Супер! – захлопала в ладоши Майя. – Тебя, конечно, назвали в честь Плисецкой? – А как вы догадались? – Мура всегда была помешана на Плисецкой. В этот момент из комнаты донеслось тихое покашливание. Майя вдруг залилась краской. – Извините, пожалуйста, я… Я сейчас, да вы проходите на кухню, я кофе сделаю. Она юркнула в комнату и прикрыла дверь, но я успела расслышать: «Быстро собирайся, моя кузина из-за бугра приехала». Кухня была совершенно новая, с иголочки, уютная и красивая. Ни одной знакомой вещички я не заметила. С ума сойти, Мура замужем, у нее взрослая дочка, и, судя по всему, она пошла в мать… Входная дверь захлопнулась. В кухню вбежала Майя. Какая хорошенькая! – Хотите кофе или какао? Я обожаю какао! Вы вообще завтракали? А то я с голоду помираю. – Что ж ты своего кавалера голодным выпроводила? – улыбнулась я. – Перебьется! Ну супер! У меня есть двоюродная сестра! – И у меня тоже! Здорово! Знаешь, говори мне «ты», а то глупо как-то. – Вау! Я рада! Ну, хочешь мюсли или яичницу, есть брынза, помидоры. Можно овсянку из пакетика замурцевать! – Нет, спасибо, только чашку кофе. – А какао категорически нет? – Какао? – словно пробуя на вкус это слово, повторила я. – А давай, сто лет не пила какао! – Класс! Я тебе сейчас такое какао подам, закачаешься! Ой, а ты, вообще, откуда взялась? – Из Бенилюкса… – не придумала я ничего умнее. Майя с любопытством на меня взглянула. – Так из Бе, из Ни или из Люкса? – Понимаешь, живу в Бе, работаю в Ни. – Понятно. Между прочим, в Ни я была. Мы с подружкой ездили в Германию, и нас оттуда возили в Амстердам. Клевейший город! Мы там даже травку курили, в кафе… Но мне не понравилось… – И слава богу! – А ты пробовала травку? – Я еще в Москве пробовала план, это почти одно и то же. Но никакого впечатления. – А что-то покрепче? – Нет, слишком хорошо представляю себе последствия. И тебе не советую. – Да что ж я, больная? У меня тоже были друзья, теперь конченые наркоманы… Нет уж, в жизни и так много радостей! Вскоре Майя поставила передо мной большую красивую кружку какао, и не успела я опомниться, как она накрыла ее большой шапкой взбитых сливок из баллончика. – Класс, да? Ты попробуй! А хочешь туда немножко виски, вообще отпад будет! – А давай! – Супер! Слушай, Дина, ты почему столько лет пропадала, а? – Это сложно объяснить… – А ты попробуй! – Знаешь, давай как-нибудь потом, когда я сама во всем разберусь. – Ладно, как хочешь, давить на тебя не буду. – Майя, а ты что, учишься или работаешь? – Учусь! В МГУ, на мехмате! – Боже ты мой, какой серьезный факультет! |