Онлайн книга «Анклав»
|
– Нет, они все погибли, сражаясь. Болезнь тут ни при чем. И он изложил во всеуслышанье то, о чем мы говорили в маленькой тайной комнате. – Поэтому нам нужно изменить тактику. Устроить больше ловушек. И разработать план обороны – на случай, если они нападут большой стаей, как на Нассау. Шелк расхохоталась: – Ты говоришь, словно Уродов следует бояться! Словно это разумный враг! Это же просто твари! «О нет, только не это… Она не верит! Не верит Невидимке!» – Но это правда, – сказала я. – Мы сражались с группой Уродов по дороге в Нассау, и я думаю… Тут я осеклась и едва нашла в себе силы говорить дальше – поняла, каково будет возмездие за то, что осмелились противоречить Шелк прилюдно, да еще и поддерживая Невидимку. – …что мой напарник прав. Иногда нам казалось, что Уроды нас понимают. Она сжала губы: – Мы рассмотрим эти сведения при следующей встрече. – Благодарю вас, сэр. И я склонила голову. Сил не осталось больше ни на что. Мы сделали все, что смогли. Выполнили задание. Принесли затребованные сведения. Если они плюнут на то, что мы сказали, – тут ничего не поделаешь. И тем не менее я почувствовала, как по спине ползут кусачие муравьи страха. – А вы чего стали? – рявкнула Шелк на зевак. – За работу! Ну да, ну да. Работа – она всегда найдется. Я слышала, что люди говорили друг другу, расходясь: – Ну, чего скажешь? – Да эти, из Нассау, они ж не мылись никогда. Вот и померли от грязной болезни. А потом их Уроды доели. Кто-то хихикнул: – Так им и надо, неряхам… Прекрасно. Просто отлично. Они, видно, все решили, что мы рехнулись. Что мы не в себе после длинного пути по темным туннелям и придумываем всякие ужасы. Они же не видели того, что видели мы. Они не знают, даже не представляют себе, что там творится. Я, вся сжавшись, сидела на своем дурацком ящике и смотрела под ноги. И тут передо мной остановились сапоги Шелк. – Поскольку вы выполнили задание в установленный срок, я даю вам увольнительную на завтра. Отдыхайте и набирайтесь сил. И чтобы я больше не слышала этой чуши, что вы тут нагородили, понятно? Нечего людей мутить – вдруг вам кто-нибудь поверит. Отлично. Кнут и пряник. Беспроигрышное сочетание. – Я буду молчать. – Вот и хорошо. Свободна. Последние силы ушли на то, чтобы дотащиться до душевой. Хорошо, что у меня все-таки осталась чистая одежда. Переодеваться в туннелях смысла не было, и сейчас от меня несло, как никогда в жизни. Поэтому я мылась дольше обычного, потом обтерлась и оделась. Несколько девчонок наблюдали за мной издалека, перешептываясь и хихикая. Но подойти поближе и заговорить так и не решились. А потом я принялась за сброшенную одежду. И не заметила, как подошла Наперсток. А она взяла вещи и стала их стирать – молча и гораздо более умело. Я сидела, прислонившись к стене. Рана моя зарубцевалась – похоже, мазь Невидимки и впрямь ее обеззаразила. Но шрамы останутся – как напоминание о произошедшем. – Тяжко пришлось? – тихо спросила Наперсток. – Я дала слово молчать об этом. В ее глазах вспыхнули боль и обида. Она сидела над водостоком с моей мокрой одеждой. С ткани стекала кровь. – Я же твоя лучшая подруга. – Да. Ты моя лучшая подруга. Но пойми – я дала слово. Мне проблемы не нужны. А Шелк и так меня терпеть не может. – Но я же никому не расскажу! «Может, и не расскажет». А вдруг расскажет? Вот так, просто под влиянием эмоций, возьмет и расскажет кому-то одному. Например, Флажок. А та потом еще кому-то. И все это в конечно счете дойдет до Шелк. Нет, рисковать нельзя. – Нет, прости, не могу. Она поднялась и пихнула мне в руки недостиранную одежду. Я скребла ее долго. Пока не стерла все пальцы. Уже у себя в жилище развесила сушиться. И готова была упасть на тюфяк и уснуть, как вдруг вспомнила – рюкзак! Они меня изгонят за такое, как пить дать! В сумке же полно ценных артефактов! Надо срочно идти к Хранителю слов! Взвалив рюкзак на плечо, я поплелась мимо шалашей и навесов. Хранитель сидел в общем зале. Ему исполнилось двадцать два, и он выглядел старым, очень старым. Даже более старым, чем Белая Стена. Волосы у него были легкие и тонкие, как пушок, и такие светлые, что казались белыми. А лицо всегда скукожено, словно Хранитель не ждал от жизни ничего хорошего и смотрел в будущее с вечной опаской. – Сэр, – проговорила я. И замолчала – узнает меня? Не узнает? – Ты что-то принесла мне, Охотница? Я аж встрепенулась – Охотница! Я все-таки Охотница, и все знают это! – Да, сэр. На обратном пути из Нассау мы укрылись в комнате, там было полно вещей, которые представляют для вас интерес, сэр. Вот они. – Разрешаю совершить подношение. И я разложила перед ним глянцевые яркие книги, пожелтевшую от времени бумагу и все остальные штучки-дрючки – все до единой, даже какие-то неопознанные штуковины из ящика стола. Хранитель ошарашенно вытаращился – прямо как я в той комнате. В первый раз в жизни я почувствовала к нему проблеск симпатии. И трижды проверила сумку – не завалилось ли что между складок. – Это все, сэр. – Потрясающе! Главная находка поколения! Это несказанно обогатит нашу культуру! Хранитель слов принялся читать, бормоча под нос: – Аварийный выключатель обозначен синим… Хм, ничего пока не понимаю… М-да. Авария – она и есть авария. А вот остальное – я тоже ничего не поняла. Я стояла, ожидая, пока он вспомнит обо мне. – Ах, да. Ты совершила очень хороший поступок, гражданка. И за это тебе полагается поощрение. Что бы ты хотела получить в награду? «Чтобы Шелк прислушалась к нашим словам». Я едва не ляпнула это. В последний момент прикусила язык. Если Шелк упрекнет Хранитель слов, она рассердится. Подумает, что я подлизываюсь к старейшинам в обход прямого начальства. Нет, такое поведение приличествует лишь слабакам и трусам – и Шелк будет тысячу раз права, если обзовет меня трусихой и слабачкой. – Наградите меня так, как считаете нужным, сэр, – скромно ответила я. Он улыбнулся. Надо же, Хранитель слов умеет улыбаться! – Отлично. – Но это не все. – Как-как? – В дне пути отсюда есть поселение. Они не Уроды, но и на нас не похожи. Никогда не видела таких, как они. По правде говоря, такие сведения следовало выкладывать в присутствии Белой Стены, но я так устала, что мне было не до протокола. – Они настроены дружелюбно? |