Онлайн книга «Анклав»
|
– Я так и знал – у этого здания есть еще один этаж… – пробормотал он и резво побежал по ступенькам. Лезть за ним мне совсем не хотелось. Но оставаться в коридоре одной хотелось еще меньше. По привычке я считала ступени – хотя могла их прекрасно разглядеть. Ступени привели нас в место, которое я бы назвала личным жилищем. Правда, невероятно роскошным. Только старейшины могли себе позволить подобное – причем не такое просторное, это уж точно. Комната протянулась аж на шестнадцать футов, и в ширину примерно так же. Еще я увидела какие-то штуки – видимо, мебель. Названия пришлось спрашивать у Невидимки. Пока я заливалась краской стыда и смущения, он улыбался и показывал пальцем: – Это диван. Кресло. А это стол. Я плюхнулась на диван, и он оказался удивительно мягким. Куда там до него набитому тряпками тюфяку! Я откинулась на спинку и прикрыла глаза. От дивана шел затхлый, неприятный запах, но ничего, переживем. Невидимка шебуршился рядом – наверное, осматривался. – А тут есть еще одна комната, – сообщил он. – Так что у нас у каждого может быть свое жилье! – Чур, диван мой! Он сел рядом: – Так ты хотела меня расспросить. Вот это да! Неужели я наконец-то смогу поспрашивать про все-все-все? – Ты же родился на Поверхности… А сколько здесь прожил? – Лет восемь или девять. А потом отец умер, и жизнь стала очень опасной. Меня загнали в туннели, и я там… потерялся. Глаза его потемнели, и Невидимка погрузился в воспоминания – причем не очень приятные. Такие, которые приходится гнать из памяти. Я помнила, как он выглядел, когда его нашли Охотники – существо, едва напоминающее человека. Любой бы превратился в такое, проживи он несколько лет во тьме. Я снова подивилась, как же он сумел выжить. – Но если ты не хотел вступать в банду, почему остался с нами? – Старейшины не оставили мне другого выбора, – отозвался он. – Ну, теоретически, да, выбор был. Когда Охотники меня изловили, мне сказали: дерись за нас или умри. – Отлично, – пробормотала я. Неудивительно, что он нас ненавидел. Мы же захватили его в плен. – Но теперь я вырос и хорошо дерусь. Теперь, когда мы встретимся с бандитами, все будет иначе. – А что в них плохого? В смысле, что в них лучше, а что хуже – по сравнению с анклавом? Разочарование все еще давало себя знать. Он приобернулся, а руку положил мне под голову: – Ты же помнишь правила? Ну, те, в которые ты так верила? Что их придумали для нашего же блага, что старейшины действуют в общих интересах? Я кивнула, хотя очень хотелось скривиться, как от боли. – Ну так и чего? – У банд никаких правил нет. Вообще нет. И это… мерзко, Двойка. У отца было оружие, и они обходили нас стороной. Но когда отец умер, все изменилось. Они хотели заполучить меня во что бы то ни стало. А они не всегда заботятся о своих мелких. Иногда… И он пристально поглядел мне в глаза, словно пытаясь сказать: пожалуйста, не заставляй меня договаривать. Меня аж встряхнуло от отвращения: – Ой… В анклаве случалось такое. Старейшины время от времени обнаруживали, что Производители занимаются такими извращениями. Таких не просто изгоняли – им специально наносили раны, чтобы Уроды побыстрее напали на след. – Вот почему я не хотел проходить инициацию. Я бы сама на его месте сопротивлялась сколько могла. – Расскажи мне об этих бандах все, что знаешь. Я должна знать, с кем нам предстоит сражаться. – Они захотят размножиться с тобой, – проговорил он, отводя глаза. – А выдвинуться в них можно, только убивая. Беспрерывно убивая – пока никого сильнее тебя не останется. – Совсем не похоже на анклав. Там считается, что чем ты старше, тем мудрее. Он рассмеялся: – Нет, конечно! В банде мы бы сошли за старейшин! Там долго не живут. – Но умирают не от старости и болезней? Правильно я думаю? – Правильно. Бандиты убивают, если хотят что-то отобрать. Или если ты просто стоишь у них на пути. – Хм. С такими потерями они должны беспрерывно размножаться… Невидимка откинул мне волосы со щеки. И легонько задел скулу. Пальцы его были горячими, и во мне все вздрогнуло, отзываясь на прикосновение. Я склонила голову – так, чтобы лечь затылком на его ладонь. Он водил большим пальцем по коже, и я вся ежилась от удовольствия. Он осторожно вытащил ладонь, и я обнаружила, что не помню, о чем мы разговаривали только что. – Ну да. Они считают, что девушки только на это и годятся. И никаких правил насчет этого тоже не существует. У женщин нет никаких прав. И власти тоже нет. И тут меня продрал жуткий холод: так вот о чем он толковал, когда сказал, что здесь нас поджидают опасности – но не такие, как в туннелях… На Поверхности быть женщиной значило нечто совсем другое! Шрамы на руке никого не остановят. Зато умение управляться с оружием – да. – Похоже, с меня на сегодня хватит вопросов и ответов, – тихо проговорила я, стараясь не встречаться с ним глазами. – Ты уже знаешь самое главное. – Подожди. Я хочу задать еще один вопрос. – Давай. – Как ты получил свое имя? Меня всегда разбирало любопытство – и правда, как? Он молчал, и я решила, что ответа не будет. Потому что по правилам анклава такие вопросы считались слишком личными. Если я не присутствовала при имянаречении, не приносила подарков, нужно ждать, пока он сам первый не расскажет. Но правила больше не действовали. Он полез в сумку и вытащил обрывок бумаги. Я взяла его, подняла к свету – несильному, но вполне достаточному, чтобы разобрать буквы. Настолько старые, что многие уже стерлись: «Кр…ск… – нев…д…мка» [3] . Кровь капнула на второе слово. Я пощупала бумагу – шелковистую и очень гладкую, совсем не такую, как в анклаве. А еще она светилась в темноте. Я бы сейчас вытащила свою карту, но Невидимка присутствовал на моем имянаречении. Он все видел. И знал. Теперь и я все знаю – и это большая честь. Я с уважением протянула талисман обратно. – Я оторвал это от старой банки, – пробормотал он. – Большой такой, не утащишь. Так что я просто бумажку оторвал. |