Онлайн книга «Консул Тревельян»
|
Алиса слушала, обиженно поджав губы. Потом сказала: – В ваших словах, консул, звучат неприязнь и насмешка. Отчего же? Вспомните, сколько споров уладили Судьи, споров, которые могли закончиться губительной войной! Их решения не всегда были в пользу Федерации, хоть сами Судьи – люди, но тем выше ценность их вердиктов! Судьи – пример того, что наша раса способна пренебречь сиюминутными интересами во имя высшей справедливости! Разве не так?.. У них нелегкая судьба, их жизнь – раздумья и сомнения, но их авторитет… – …бесспорен, – закончил Тревельян. – Теперь ты читаешь мне лекцию по социальной динамике. Не стоит, моя красавица, тут я сам специалист. Но сейчас, – признал он со вздохом, – сейчас я не ксенолог и не консул, а просто человек, и мне жаль терять Гондвану. Кто бы ее ни сотворил, мы живем здесь восемь столетий и тоже внесли свой вклад. Мы добавили жизни этому миру, той жизни, которую он не знал! И это не только люди, терукси, кни’лина… Мы, двуногие без перьев, уйдем, а вот дельфины могут не согласиться. – Не будем предугадывать решение Судьи, – заметила Алиса, пряча свой прибор. – Вызовем сюда флаер и авиетку? Или вернемся в лес, к поляне с нашими машинами? – Я бы прогулялся, если ты не спешишь. – Не спешу. Здесь чудесный лес. На Тхаре такого нет. Они отправились в обратный путь. Шли в молчании. Трафор уже не шарахался от лесной живности, но старался держаться поближе к Ивару. Алиса притихла и, кажется, о чем-то напряженно размышляла. Тревельян же думал о своем – вспомнив о зубастом и мохнатом визитере, пытался сообразить, чего хочет этот Говорильник с человеками. Что-то в его словах было понятно, а что-то – не совсем. Вот, к примеру: Нельба-люба вещать – иди к главный-важный… Ясно, к кому идти, а кто такой Нельба-люба?.. Вождь лльяно, приславший Говорильника?.. Нет, вряд ли – он сказал, что явился по велению нильхази в качестве Объявителя от человеки к человеки. Кто же эти нильхази, люди или лльяно?.. По семантике фраз должны быть людьми, но стоит ли в этом случае опираться на логику и семантический анализ?.. Говорильник мог все переврать или неверно выразить мысль… Хотя заключительный пассаж не вызывает сомнений: вон отсель! Вон с Гондваны?.. Если учесть рассказанное Алисой, то именно так! Вскоре появятся хозяева, а вперед они выслали посланника… И что это значит?.. Акт вежливости?.. Или угроза?.. Алиса смущенно хихикнула, прервав его раздумья. – Консул, можно вопрос? – Спрашивай. – Вы назвали меня красавицей… Вы так в самом деле считаете? Или это всего лишь фигура речи? Тревельян замер на половине шага, потом обнял девушку и склонился к ее лицу. Губы Алисы Виктории были мягкими и покорными, ее тело вдруг сделалось беззащитным и хрупким, словно растеряв былую ловкость и мощь. Что-то шепча, она прижалась к Тревельяну. «Ивар, Ивар…» – расслышал он, снова целуя девушку. «Фамильное обаяние все-таки действует. Рад за тебя», – заметил пробудившийся Советник. «Не подглядывай, дед. Прекрати! Это неэтично!» «Зато интересно», – буркнул Командор и исчез. Несколько минут Алиса и Ивар стояли обнявшись, потом девушка оттолкнула его. В ее глазах прыгали чертики. – Что вы себе позволяете, консул! – Только то, что мне разрешено, – сказал Тревельян. – Кстати, напоминаю, что меня зовут Иваром. Консул это должность, а Ивар… – Я улавливаю разницу, – промолвила Алиса, усмехнулась и приложила палец к губам. – Надеюсь, вы не будете вспоминать о случившемся при Судье? И не будете смотреть на меня таким… таким обволакивающим взглядом? Да еще и улыбаться? – В официальной обстановке ньюри консул всегда серьезен. – Просто совсем другой человек, уверяю вас, – подал голос трафор. – Могу ли я рассчитывать, что мы вернемся к цивилизации? Разумеется, если вы завершили выяснение отношений. – Каков наглец! – пробормотала Алиса и направилась в сторону летательных аппаратов. Когда Тревельян залез в свой флаер, а тигр улегся на заднем сиденье, она помахала рукой. – Я полечу за вами, консул. Мы можем говорить по дороге. Или мы уже выяснили отношения?.. Но до этого было еще далеко, и Тревельян, мчась над лесом, вслушивался в тихий голос Алисы Виктории. Она вспоминала о родине, о Тхаре. Суровый мир Окраины, форпост на самой границе Провала… Бывать там Ивару не доводилось, однако, в силу своей профессии, он знал об этой планете, казалось бы, все: от параметров орбиты до истории освоения. Но Алиса рассказывала о Тхаре своего детства, и это было гораздо интереснее. * * * Как и прошлый раз, Говорильник пожаловал на рассвете, так рано, что позавтракать Тревельяну не удалось. Спустившись в холл, он велел роботам поставить стол и кресла под деревьями, подальше от фонтана, затем хлопнул трафора по пятнистой шее. – Идем. Будешь переводить. – Минуту, досточтимый консул. – Мозг, снова в обличье жирафа, повернул к хозяину голову с огромными грустными глазами. – Кажется, мой вид наводит этого мохнатого-зубастого на нехорошие мысли. Можно ли мне принять другую форму? Более подходящую для работы? – Принимай, – сказал Тревельян, и его помощник мгновенно преобразился. Теперь он был похож на большую белесоватую тарелку, парившую в воздухе. Края тарелки свисали вниз тонкими фестонами и колыхались, как у медузы, с боков вытянулись стебли – два со зрительными органами и еще один с подобием губ. В таком странном сопровождении Ивар направился к выходу. Говорильник не удостоил трафора вниманием. В этот раз он сидел в траве, напоминая бурый пригорок с торчавшим наверху влажным черным носом. Крохотные глазки поблескивали сквозь завесу длинных волос. – Сядь в кресло, – сказал Тревельян. – Тебе будет удобнее. – Предпочтение так, – раздалось в ответ. – Ты, главный-важный, подумать? Оченно напугаться? – Подумать, но не напугаться. Мой оченно храбрый, – сообщил Ивар. – Все пугаться нильхази. Он – ууу! – теперь сердитый. Он… – Пока не надо про нильхази, я хочу больше узнать о тебе. Ты был Ловушник, был Строгальщик, а нынче Говорильник с человеки. Что все это значит? Что ты делал на своей родине? Лльяно встряхнулся, словно пес, вышедший из воды. Запах не самый приятный, подумалось Тревельяну. Отступив к деревьям, он сел в кресло, стараясь уловить ментальную волну Говорильника. Похоже, тот был в недоумении. – Ловушник есть Ловушник, Строгальщик есть Строгальщик, – буркнул гость. – Разве ты не понимать? Ивар повернулся к своему переводчику. – Попробуй растолковать мои вопросы. Пусть он хотя бы немного расскажет о своей родине. Трафор вытянул стебель с голосовым аппаратом, его плоть пошла буграми и впадинами, и это означало, что Мозг мыслит с особой интенсивностью. Внезапно он пронзительно взвизгнул и заголосил в тональности колоратурного сопрано. Выслушав, лльяно разразился такими же трелями и руладами. Так они выпевали минут десять, потом трафор сказал: |