Онлайн книга «Вирус контакта»
— На Трора. — Ван вспомнил гигантский памятник. — Я? — Человечек вытаращил глаза. — Я не похож? На меня? — Он вдруг расхохотался, затем залпом дожевал свой бутерброд и заявил: — Не смешно. — Простите, — сконфузился Ван, — я вовсе не хотел. — А ограды, — перебил его человечек. — Что они понатыкали вместо моих оград? Зачем эти целующиеся ангелочки на каждом шагу? Эти жуткие завитушки? У меня там палец застрял. — Он показал Вану палец, немытый и исцарапанный. Ван хотел заметить, что не надо было совать палец в эту самую завитушку, но не решился — слишком расстроенным выглядел собеседник. — А этот ужасный концерт сегодня утром?! — повысил голос Трор. — Словно тысячу котов тянут за хвост, и коты, как ненормальные, вопят: «Слава Трору, Трору слава впору!» — Ну, знаете, — возмутился Ван, который, как вы помните, играл в том самом оркестре. — Прекрасная музыка. Классика. Трор взял чашку и стал с безразличным видом пить. — Говорят, — продолжал горячиться Ван, — что сам Трор слушал этот марш по два-три раза в день! Тут раздался невнятный возглас, собеседник Вана поперхнулся, закашлялся и заорал: — Пропадите вы пропадом с вашим Трором! Он схватил со стола салатницу, довольно увесистую, кстати, и запустил ею в Вана. Впрочем, в Вана салатница не попала, а попала в лоб одному из трех господ, входивших в зал в этот момент. «Убил», — подумал Ван в ужасе. Ничего подобного! Хотя салатница и разлетелась на куски, странный господин не обратил на это никакого внимания. Он подошел к Трору, а его спутники встали по бокам. — Именем Трора, вы арестованы, — сказал Трору перемазанный салатом господин. Только под вечер Ван вернулся домой. Странная сцена в ресторане произвела на него очень сильное впечатление. И дело тут было даже не в аресте несчастного, называвшего себя Трором. Просто у Вана никак не шли из головы едкие слова по поводу оркестра и его музыки. Теперь, сравнивая принесенную ветром мелодию с тем, что ему доводилось играть раньше, он приходил к выводу, что грубый человечек, поедавший горчицу, не так уж и неправ. «Господи, — вдруг содрогнулся Ван, — ведь завтра утром…» Завтра утром ему вновь предстояло играть «Слава Трору!». И послезавтра. И всю жизнь! Чтобы успокоиться, он взял трубу и еще немного поиграл. Вы легко догадаетесь, что играл он в этот вечер вовсе не марш. А как же Трор? Что стало с ним? Когда к нему подошли трое служителей порядка, Трор, разумеется, устроил в ресторанчике безобразную драку. Однако — без волшебной силы — он был вскоре побежден и доставлен в тюрьму. Заметим, кстати, что в первоначальном Городе Трора тюрьмы не было вовсе. Это здание построили после. Не то чтобы в Городе было много преступников, нет. Горожане, спроси вы у них, зачем им тюрьма, ответили бы: «Что мы, хуже других?» Добрые эти люди стремились быть не хуже соседей — и прилагали к тому немало усилий. Это мы с вами знаем, что нельзя быть лучше всего света сразу. Что с того? Если у жителей Города чего-то не было из того, что в изобилии водилось у соседей, они просто-напросто заявляли, что это что-то — явная глупость, владеть которою могут лишь отсталые люди… Но я опять отвлекся. Итак, Ван сидел у окна и с грустью думал о том, что всю жизнь — подумать только, всю жизнь — играл плохую музыку и даже не знал, что есть на свете хорошая. Он вновь поднял трубу, и над ночными улицами полилась мелодия — гордая и печальная. Тут дверь без стука распахнулась, и в комнату вошли уже знакомые Вану три господина. — Вы арестованы, — сказал ему господин со ссадиной на лбу и с распухшим носом. — Позвольте, — начал было Ван, но его уже тащили вниз по лестнице к черной карете, стоявшей у подъезда. Возница взмахнул кнутом, и карета понеслась по ночным улицам — прямо к мрачному зданию тюрьмы. Вана долго вели по мрачным, пахнущим сыростью коридорам, мимо угрюмых часовых, пока не подвели к окованной железом двери. Один из часовых снял со своей шеи ключ на бронзовой цепочке и открыл замок. Дверь со скрипом распахнулась, и бедного Вана втолкнули в камеру. — С новосельицем, — прозвучал из темного угла насмешливый голос. Да-да, разумеется, это был Трор собственной персоной! — Здравствуйте, — робко произнес Ван. — Ого, — удивился Трор, — старый знакомый! Ну, рассказывай. — Что тут рассказывать, — вздохнул Ван. — Я и сам не знаю, за что я сюда попал. — Брось, — возразил Трор, — об этом говорит весь город. Ведь ты — музыкант Ван? — Да, — удивился Ван — А как вы догадались? — Так что же ты молчишь?! — взорвался Трор. — Ведь это ты задумал переименовать Город, взорвать тюрьму и даже написал песню, призывающую к борьбе? — Я? — изумился Ван. — Песню я, правда, играл, но это не моя песня, ее принес ветер. А что касается бунта… — А что за песня? — поинтересовался Трор. — Ну вот: та-та-ра-та-ри-ти-ти… — Ничего, — согласился с Ваном собеседник. — Все лучше, чем… Он не договорил, но Ван понял, что имелось в виду. — А за что арестовали вас? — поинтересовался он. — За то, что я — Трор, — ухмыльнулся сосед. — Но… — Никаких «но»! — зарычал Трор. — Хватит! Или я — Трор, или быть тебе морским ежиком. Ей-ей, превращу! — Но если вы — Трор, — возразил Ван, — то как же вы дали себя задержать? — Очень просто. Я проснулся тут, — Трор неопределенно помахал рукой, — а моя волшебная сила дрыхнет. Да оно и к лучшему. Знаешь, — добавил он, помолчав, — я как-то изменился, пока спал. Подобрел, что ли? Шесть веков назад я злее был! А теперь вот думаю: стоит ли кого-то наказывать? Все-таки в том, что вы стали такими, есть и моя вина, а? — Какими такими? — не понял Ван. Трор вздохнул и стал рассказывать. Сначала он рассказал, как шел по свету и что видел по дороге, каждый раз прибавляя: «Этого у вас нет… Это вам и не снилось…» Ван был поражен, он и не знал, что мир так велик. Трор утверждал, что шел годы и годы, а ведь Город, в котором Ван прожил всю жизнь, легко можно было пройти из конца в конец за пару часов. Затем Трор рассказал, как, выйдя на перевал, он восхитился красотой долины и превратил себя в Город. Он рассказывал о прекрасных зеленых рощах, о водопадах, которые теперь неведомо куда делись, о том, наконец, как дом за домом придумывал он Город — чтобы жителям его было красиво и удобно. — Разве, — говорил он, — я создал хоть одного полицейского? Разве я, один из самых мудрых волшебников, мог написать школьные учебники, в которых говорится, что Земля — плоская? Но ведь именно это там сейчас написано! И зачем? Все только для того, чтобы поместить этот ваш Город в самый центр мироздания! |