Книга Призрачные дороги, страница 51 – Галина Ли

Вот вроде бы выглядит все пристойно, хотя и непривычно, а ведь противно-то как! Но если мы хотим выжить, придется через брезгливость переступить и закрыть глаза на чужие обычаи. Знали, на что идем. Знали, что упыри не нектаром цветочным питаются. И что люди у них живут. И для чего их держат. Знали, но согласились? Согласились. Сами сделали выбор, никто за спиной с ножом не стоял. Князь свое обещание пока выполняет слово в слово, так что… нечего кривиться и морщиться. Во всяком случае, этернус не особо выделяются кровожадностью среди людей и… нелюдей.

Поймав себя на этих мыслях, я вздохнул — в который раз сам себя уговариваю? Не сосчитать. Скоро вместо молитвы буду по пять раз в день повторять.

В голове всплыли картины Сырта, и я оскалился — нет уж… лучше на этой стороне, чем на той!

Рис, по-видимому, пришел к аналогичному выводу, потому что махнул рукой:

— Ладно, привыкнем…. Надеюсь. Лишь бы нас не заставили вместе в храме стоять.

Таких слов я от него не ожидал: у Риса редко получалось мыслить спокойно и адекватно, когда речь заходила об упырях. Любых — что обычных, что этернус.

Мое удивление почти сразу же развеяли слова: — Знаешь, Дюс, на полноценную злость уже сил не хватает. Пожалуй, надо сначала отдохнуть от дороги, а то связно мыслить не получается. Постоянно кажется, что или я, или этот мир сошел с ума.

Я рассмеялся — знакомые мысли — и сказал:

— Тогда нас двое таких сумасшедших в одной упряжке.

Дверь "гулякам" открыла Эрхена — защитничек-сирин, свернувшись клубком в кресле, явно видел уже десятый сон.

Лаланн тронул мага за плечо:

— Агаи, ложись в кровать!

Он сразу вскочил, уставившись на нас совершенно бессмысленным взглядом, и пробормотал:

— Я не засыпаю!

Рис рассмеялся:

— Нет, не засыпаешь. Ты уже откровенно спишь! Давай, давай… маши крыльями до постели.

Маг послушно поплелся в указанном направлении, на ходу снимая камзол и рубашку.

Рис, глядя на то, как сирин кутается в одеяло, вздохнул:

— Чувствую, не переживет парень зимы.

Я промолчал, потому что и сам так думал. Дело было даже не в подцепленной заразе, а в нежелании жить. Выглядело это так, словно из Агаи в один момент выдернули стержень, без которого парень не мог устоять на ногах. Такое настроение меня не устраивало: хреново идти в бой с магом, который настроен доблестно умереть. Да… Придется подумать над тем, как встряхнуть нашего "героя".

Милитес кивнул на кресла рядом с накрытым столом:

— По бокалу вина?

Я согласился — вино у кровососов было весьма приличное, риволийское, от такого грех отказываться.

Мы немного посидели, думая каждый о своем и в то же время, сдается мне — об одном и том же. О том, что уже через четыре дня окажемся в столице княжества нежити. Я чувствовал, там нас ждет много сюрпризов. Хотя куда уж больше… Действительность и так превосходила самые смелые фантазии: я думал об одном замке, одинокой берлоге, а обнаружил целое государство. Маленькое, но вполне процветающее, раз хозяева подали к столу риволийское вино. Да и обстановка на господской половине тоже была не бедная: что мебель, что пушистые ковры — явно не на коленке сделаны. Интересно, много ли по миру гуляет товаров из здешних мест?

Ну и Андру… Ну и жук… Всех вокруг пальца обвел! Хотелось бы знать, как он умудрился договориться с правителем Тмара… Но еще больше хотелось выведать, какую выгоду упырь имеет с нашего Фирита. Ведь не за красивые глазки отпрыск сгинувшей династии помогает солнцеподобному избавляться от неугодных короне. Спросить напрямую что ли?

Я скептически хмыкнул, как наяву услышав "А что вы, Дюс, сами думаете по этому поводу? Что я могу с него получить?".

Вот наверняка дело кончится именно таким ответом, можно смело поспорить на золотой.

— Чему улыбаешься? — поинтересовался Лаланн: — Вроде как сегодня ничего веселого не произошло.

— Это с какой стороны посмотреть, — ответил я, дождался вопрошающего взгляда и пояснил: — Радуюсь, что скоро получу ответы на все накопившиеся вопросы, ведь до замка Андру осталось всего четыре дня.

Рис на мои слова криво ухмыльнулся, допил вино и только затем сказал:

— А ты уверен, что ответы тебя порадуют?

Я пожал плечами: порадуют или не порадуют, но хотя бы не останется белых пятен. Истина, она в любом случае лучше, если только ты не любитель "слепых" боев.

Но в одном, пожалуй, мой товарищ не ошибся — как ни настраивай себя на самую горькую правду, а действительность наверняка окажется много хуже. Это, можно сказать, в последнее время непреложный закон.

Лаланн, не дождавшись ответа, наполнил бокалы и сказал:

— Выпьем за нашу память…

Я хмыкнул — нашел, за что тост поднимать.

Мой приятель хитро прищурился:

— За то, чтобы когда нам покажется — все, в этом мире уже невозможно жить! — мы вспомнили: другого нет и не будет!

Это точно… Хотя у меня, в отличие от Риса, еще оставался запасной вариант. Правда, не уверен, что радужный. Ведь если верить словам вампира, у меня даже умереть спокойно не получится.

Я выпил одним глотком содержимое бокала и выругался: от сирин безысходностью заразился, что ли? С таким настроем проще сразу повеситься. Нет уж! Это сирин и Фирит пусть удавятся, пусть их чумная повозка трижды переедет, но я устою! И те, кого люблю, тоже выживут, даже если для этого придется вытрясти душу из самого Мо.

С таким настроением я и отправился спать. Давно за собой заметил, что пофилософствовать о смысле жизни меня тянет исключительно в двух местах: верхом на лошади или в одиночестве в кресле у камина. С креслом, камином и одиночеством у меня в последнее время как-то не складывалось, зато с седлом везло, так что времени как следует обдумать происходящее будет более чем достаточно.

Пока породистая тонконогая кобыла цокала подковами по граниту, я мерно покачивался в такт ее шагам и рассматривал окрестности. Каждая новая деталь пейзажа таила скрытый смысл, дополняя мое представление о государстве нежити.

По словам Андру, его замки стояли друг от друга на расстоянии перехода, который было по силам преодолеть за день неспешному тяжеловозу с груженой повозкой. Большую часть земли между поместьями занимали поля, разделенные узкими полосками садов, посадками огневушки, черного дуба да белоствольной лиственницы, самых дорогих и востребованных деревьев. Притом лес вырос не сам по себе: саженцы тянулись к небу ровными рядами, словно королевские гвардейцы на параде. Сады тоже порадовали ухоженностью: аккуратно обстриженными кронами и стволами, закрытыми на зиму от мелких грызунов колючим лапником.

Андру оказался рачительным хозяином. Хорошо продумал: поля распахали на таком расстоянии от замка, чтобы за день люди успели добраться, поработать и вернуться обратно. За ними росли сады и лес.