Онлайн книга «Своя дорога»
|
– Я должен был проверить! – Что проверить? Подействует на меня яд или нет? – Демон ты или нет, – тихо сказал сирин. Столикий Мо.… – Тот круг, он дал окончательный ответ, ведь я мог и заблуждаться, – все так же тихо произнес сирин, а потом выкрикнул: – Если бы я ошибся, мой народ пострадал бы! Я не мог этого допустить! Не мог! – Если бы ты не ошибся, твой народ, мой народ, а заодно еще куча народу пострадали бы еще больше, – зло бросил я, вспомнив про планы его соплеменников. – Нет, я бы не допустил! – Волшебник упрямо вздернул породистый нос, глаза недобро блеснули. – Вот! Юноша полез за пазуху и извлек баночку с мутной жидкостью, закрытую пробкой и дополнительно залитую сургучом. – Это что? – Я потянулся за склянкой. – Это уничтожило бы весь дом! – с вызовом ответил Агаи. – Вместе со всеми его обитателями. Вместе со мной! А ты ушел бы туда, откуда вызвали! Демонам таким способом не причинить вреда! Я передумал брать в руки столь опасный предмет и тихо озверел от злости. Самое опасное существо в жизни это не зубастая нежить и не злобный демон, нет – это упертый идеалист, мечтающий о всеобщем благе! – К тому же я проверял не только тебя, – снова сник сирин. – Я не сказал тебе всей правды. То пророчество… оно ложное. Та-ак… – Точнее… тебе его неправильно перевели, – каялся дальше маг, переступая с ноги на ногу, как беспокойный осел. – В настоящем речь идет о том, что Морра приведет за собой повелителя армии нежити. Победят те, с кем окажется меченая девочка. Что труп станет править живыми людьми до тех пор, пока возмездие свершится и власть вернется к настоящему королю. Труп на троне – это оптимистично. – А мальчик со знаком? – Вспомнил я про бездыханное маленькое тело с чернильным пятном на руке. – Мальчик и сменит вашего короля. Если только его место не займет королева. Морра. Да, за такое Фирит удавил бы родную маму. Бедные дети. И все равно пророчество не складывалось в достоверную картину. Словно в нем не хватало важной детали. – И это все? А обещанный конец света? Сирин мучительно скривился: – От него не уйти. Просто он зависит от нее и тех, кто будет с ней рядом! Морра станет великой волшебницей, способной уничтожать государства! Если захочет. Если я неправильно ее воспитаю. Приятная ответственность, что и говорить. Для начала неплохо бы самого господина наставника воспитать, чтобы меньше верил во всякую дрянь и не подставлял товарищей. Напомнить – ребенок набирается зла или добра у взрослых. Причем у тех, кто живет рядом с ним! – Мне требовалось узнать, что затеяли мои сородичи, – убито закончил Агаи, посмотрев на меня больными от переживаний глазами. – Ну и как, узнал? – Они просто использовали и меня и девочку для своих целей. На самом деле им нужен ты! Я даже не заметил, когда встал на ноги. А потом мой кулак против воли нашел-таки объект всех бед, и сирин, клацнув зубами, рухнул на диван. Второй удар пришелся по ребрам. Были еще третий и четвертый удары. Аптекарь, скрутившись от боли, не прикрывался и не молил о пощаде. И даже не пытался колдовать. Я забил бы его насмерть, потому что не помнил себя от злости. Спас мага отчаянный вскрик вбежавшей Морры. Девочка кинулась к сирин, обняла его и заплакала. Следом за ней возник встревоженный хозяин. Красная пелена ярости спала с моих глаз, я выругался и опустил руки. Вот дерьмо! Не дело ребенку смотреть на такие вещи! Рис, который кинулся меня оттаскивать, встал между мной и сирин, потребовал: – Дюс, извольте объяснить, что происходит! – Нет уж! Пусть он объясняет! – кивнул на аптекаря. Не хватало еще оправдываться! Агаи лежал, скрючившись, сжавшись в комок, и на его плече расплывалось красное кровяное пятно. Видно, копье ранило глубже, чем показалось с первого взгляда. А может, я задел шипом. Говорить сирин пока не мог, у него дышать-то толком не получалось. Пришлось объяснять ситуацию самому. Рис выслушал молча, посмотрел на Агаи, как смотрят на юродивых дурачков, с брезгливостью и сочувствием. Тот, поймав взгляд, с хрипом выдохнул: – Думайте, что хотите! Я не мог поступить по-другому! Ну ни хрена себе… Он еще и героя из себя корчит! Может, еще разок врезать?! Не знаю, что бы случилось, останься я с волшебником наедине, но юноше повезло – ситуацию разрядил хозяин дома. – Что делать будем? – спросил Лаланн. Я моментально остыл и задал самый насущный вопрос. – Агаи, ты мне лучше скажи вот что… Мне теперь до конца своих дней так ходить? Сирин вздрогнул: – Я сделаю все, чтобы тебе помочь! Тем более что… На последних словах волшебник запнулся и недоговорил. Пришлось подтолкнуть: – Тем более что? – Похоже, тебя отравили тем же ядом, что и Таниту. – Сам посоветовал? – вырвалось у меня. Сирин с трудом встал, держась за бок, и, то и дело прерываясь, сказал: – Я… не мог… по-другому… Но я… не предатель! Клянусь. Я вылечу тебя.… Вылечу! За время монолога аптекаря я успел сообразить, что никто в этом мире, кроме Агаи, не станет искать противоядия. Он не отступится – не ради меня, ради Таниты. И, хочу – не хочу, а убивать аптекаря нельзя. Иначе так и придется до конца жизни от людей прятаться. А люди, они ведь такие «добрые»… Даже самое мирное чудовище в покое не оставят, обязательно пустят по пятам толпу колдунов! Но я, к сожалению, не бог преисподней, и бессмертие мне не грозит. Становиться зависимым от предателя и постоянно чувствовать угрозу за спиной мне не хотелось, но выход из этой ситуации был. Один. Если… – Ты останешься с нами только при одном условии… Мне даже продолжать не потребовалось, сирин сам все понял. Он начертил пальцем на тыльной стороне кисти кровью из раны несколько рун и тихо сказал: – Дарованной свыше силою клянусь, что не причиню ни тебе, ни Морре вреда. Ни поступками, ни словами, ни помыслами. И буду защищать вас до тех пор, пока ты, Дюс, сам не снимешь с меня эту клятву или я не умру! Руны налились теплым светом, расползлись, охватив кисть, и застыли коричневым узором. Все! Ритуал связал Агаи по рукам и ногам. Он не сможет переступить через клятву. Никак. Даже ценой жизни: клятвопреступник попросту умрет, если задумает предательство. Теперь сирин будет гнать крамольные мысли из головы. После принесенной клятвы у всех на душе стало легче, даже аптекарь повеселел. |