Онлайн книга «Тимиредис. Упасть в небо»
|
— Я вчера была в Ларране. Думала, обрадую Аса, что теперь буду работать там тоже два раза в неделю… — И?.. — подтолкнула меня Тин. — Я его видела. С Брианн. — Я замолчала. Всё нужное уже сказано. — Ох, девочка моя… — Тин прижала меня к себе, гладя по голове. Потом улыбнулась: — Вы ещё подростки. Посмотри-ка на меня! — и улыбнулась. Я наморщила лоб, пытаясь понять, что сестра хочет сказать? А потом дошло. Когда-то, много лет назад, у Тин был жених. Они часто пели дуэтом, и он говорил ей, что любит. А когда она рассказала ему, что за неё назначена награда, он сам сдал её властям за пять золотых монет. Продал. И Тин, которой пришлось бежать, хотя бежать было некуда, — потому что никто и нигде её не ждал, и не было ни семьи, ни дома, которые бы сестра могла назвать своими, — наверняка было хуже, намного хуже, чем мне теперь. И вот она стоит и улыбается. А Росс, который сразу разглядел в ней сокровище, не продаст её и за сто жил голубого серебра… Значит, я тоже справлюсь, как бы ни было больно сейчас. В воскресенье догонялки продолжились. Я злилась. Нет бы радовался, что сама отвязалась, так что-то ему надо! Что, хочет высказаться? Да я уже поняла, как поступают в таких случаях и девчонки, и парни. Одна песня: «Я тебя не достоин. Давай останемся друзьями!» Но я ж и этого не прошу. Мог бы не напрягаться. Или он сам ещё не знает, кого выберет в итоге? Тоже нехорошо — мне-то зачем быть с кем-то по остаточному принципу? Лучше уж одной. Как-нибудь найду, чем себя занять. Хотя — вот, кажется, разумная мысль! — Ас же не знает, что я в курсе его отношений с кронпринцессой. И что я была в пятницу в Ларране. Ведь может статься так, что это всё тянется не первую неделю, просто я ходила, как телёнок, хлопая глазами и не подозревая ни о чём. И он считал, что так будет и дальше… Куда спешить-то? Ведь ждать до драконов или до двадцати лет. От приставаний других девчонок наш союз его защищал. Учиться мы друг другу помогали — опять польза. Магией занимались вместе — думаю, в человечьем и драконьем волшебстве я Брианн обогнала. Полезно, удобно, приятно. И вдруг я начала от него бегать. И Ас не поймет — почему? Так что, я сама ещё и объясниться с ним должна, чтоб он меня в покое оставил? Не могу. Пока не могу. Ни говорить с ним, ни видеть его! Потому что и так всё время глаза на мокром месте. Что ему от меня надо? Захотел уйти — пусть валит! Бри вечером опять попыталась расспросить меня — что случилось? Я открыла рот — и разрыдалась. Через пять минут рыдали мы обе. Бри пыталась меня утешить, но я захлёбывалась слезами и всё никак не могла остановиться. — Тим, Тим, ну что ты? Плачешь так, что сердце разрывается. Ну не хочешь — не говори ничего… Потом расскажешь, когда сможешь. Вот, мятный пряник будешь? Мне Зак принес. Я помотала головой — опять тошнит… В понедельник с утра Ас был чёрен и мрачен, как гробовщик. На меня он не смотрел, даже не поздоровался. И не пытался говорить мысленно. Я вздохнула — ну, может, дошло. Тишина продержалась до пятого урока — государственности, когда он снова попробовал заговорить ментально: «Тим! Поговори со мной!» Я промолчала. Не могу. Может быть, когда-нибудь, когда привыкну к этой боли, мы снова станем болтать, как, например, я болтаю с Кираном. Но пока — не могу, открою рот — и разревусь. Ас задумался. Потом выдрал из тетрадки лист и что-то накарябал. И подсунул мне под локоть. Я невольно скосила глаз. «Что происходит?» Почерк был не похож на то, как обычно писал Ас, — вместо безупречной вязи буквы прыгали, кривились… Промолчала. Ас, снова подтянув к себе лист, дописал что-то ещё. И ткнул ко мне. «Ты меня бросаешь?» Я? Я бросаю?! Ну ладно, пусть будет так! Подвинув к себе листок, написала две буквы и поставила точку. Не рассчитала сил — грифель карандаша сломался. Ас ошарашенно уставился на моё «да», замер… Сидел неподвижно долго, почти до конца урока. Потом нацарапал большими буквами «ПОЧЕМУ?!», почти тут же перечеркнул и заменил на написанное печатными буквами «понятно» с жирной точкой в конце. Кажется, его карандаш тоже сломался. На последнем уроке — биологии — Ас молчал. Я тоже. В ночь с понедельника на вторник меня разбудил Мрак, который ворон. Точнее, Шон в вороньем обличье. Оказывается, я опять рыдала во сне и случайно притронулась к амулету. И разбудила Шона. — Кузнечик! Что за фигня с тобой творится? — Прости. Лети спать. Я сейчас сниму его с шеи… — Кончай разводить сырость и объясни толком, что стряслось? Не могу! Не могу говорить об этом! Больно! — Ну и ну! Ты уверена? — Шон, превратившийся в парня, вытаращил на меня глаза. Я, хлюпая носом, закивала. Надо б полог тишины поставить, а то Бри разбужу… — Все спят, не дёргайся. И проспят до утра. Ну-ка, прокрути в голове ещё раз, что ты видела? — Шон уставился мне в глаза. Потом повесил нос: — Ясно… не ждал я такого. Ты как? — Ничего. Шон, раз ты тут и не спишь, поучи меня какой-нибудь магии? — Кузнечик, кузнечик… какая тебе сейчас магия… Иди ко мне под мышку, посидим, подумаем, может, всё не так страшно? Я был уверен, что у него — любовь-судьба. Грустно хмыкнула. Скорее, любовь-не-судьба. Так почему-то бывает чаще… Шмыгая носом, заползла под рукав Шона. Он есть, Бри есть, Тин есть… ну и чего ещё мне надо? Несколько минут мы сидели молча. Потом Шон мотнул головой: — Не понимаю… — А что тут понимать? Брианн лучше, — отозвалась я. — Для кого как, — покосился на меня Шон. — Что делать собираешься? Пожала плечами. А что тут сделаешь? Буду ходить под ручку с Мариантой, устроим клуб «где ноги, где копыта — заброшена, забыта». Знала ведь, что это — не для меня. Нет, понесло козу безмозглую в полёт! Вот и шлёпнулась в лужу! Шон снова замотал головой: — Кузнечик, ты меня с ума сведёшь. Пошли-ка на Луну, поговорим там. Ага. Прям сейчас, в ночной рубахе и полечу. А что? Можно будет в привидения поиграть. У него — чёрный балахон, у меня — хламида в мелкий цветочек. — Меня как-то приняли на кладбище за духа почившего намедни священника. Я, помню, сильно обиделся — тот был горбатым дедком с бородавками и несносным нравом, — усмехнулся Шон. Я невольно засмеялась тоже. — Ну, кончай сидеть и ныть, как больной зуб-переросток! — Шон дёрнул меня за руку, втягивая в открывшийся под потолком портал. Ага, да тут не зуб, а целый бивень. Интересно, а бывает, что у мамонтов бивни болят? Или это как рога? А у баранов рога болят? |