Книга Это дикое сердце, страница 48 – Джоанна Линдсей

Кортни застыла на месте, почувствовав, как волосы зашевелились у нее на голове.

— Ну, что же ты встала? — насмешливо бросила Калида. — Ты хотела моей крови. Так иди и возьми ее!

Кортни смотрела, как нож совершал завораживающие движения в руке у соперницы. Уйти? Но тогда Калида почувствует себя победительницей. Нельзя оставить без ответа ее подлые выходки. Расквашенный нос — слабая расплата. Честь повелевала Кортни выиграть этот бой.

Калида, заметив колебания Кортни, решила, что та сдалась, и прыжок девушки застал ее врасплох. Кортни быстрым движением схватила руку, державшую нож.

У Калиды помутилось в голове. Она не собиралась убивать gringa, хотя та первая напала на нее. Она мексиканка, и за убийство ее повесят. А вот gringa запросто могла убить Калиду, и по глазам Кортни было видно, что, попади нож ей в руки, она не преминет им воспользоваться.

Калида испугалась. Эта девушка сумасшедшая. Кортни крепче сжала руку мексиканки и подступила к ней вплотную.

— Брось нож! — раздался мужской голос. В дверях стоял Чандос, и взгляд его метал молнии.

— Я сказал — брось чертов нож! Нож со стуком упал на пол, и девушки отпрянули друг от друга. Калида начала оправлять одежду и вытирать с лица кровь. Кортни стояла растерянная и смущенная, не смея взглянуть в глаза Чандоса: ей было ужасно стыдно, что он застал ее врасплох.

— Я жду объяснений, — сказал Чандос. Кортни взглянула на Калиду, но та, тряхнув головой, отвернулась. Ложь помогала ей выкрутиться из любой ситуации.

— Эта gringa, которую ты привез сюда, напала на меня! — с жаром воскликнула она.

— Это правда, Кортни?

Кортни изумленно уставилась на него, не веря своим ушам.

— Кортни? — повторила она. — Ты назвал меня Кортни? Почему? Почему сейчас?

Он вздохнул и, бросив у двери свои седельные сумки, медленно подошел к ней.

— Что с тобой, черт возьми? Ты вся кипишь.

— Она ревнует, querido, — промурлыкала Калида.

Кортни задохнулась от злости:

— Она врет! Если ты, дрянь, собираешься врать, тогда мне придется рассказать ему правду!

— Тогда расскажи ему, как ты вышвырнула меня из своей комнаты, когда мы только познакомились, — поспешила вставить Калида. — Она так ужасно вела себя со мной, Чандос! Я только спросила, зачем она сюда приехала, а она стала кричать, что это не мое дело.

— Как я помню, в тот день кричала только ты, — огрызнулась Кортни.

— Я? — Калида удивленно округлила глаза. — Я пришла познакомиться с тобой и…

— Заткнись, Калида! — взревел Чандос. Его терпение истощилось. Схватив Кортни за руки, он привлек ее к себе. — Леди, говори, и поскорей! Я скакал всю ночь и умираю от усталости. У меня нет никакого желания пробираться сквозь дебри лжи в поисках правды. Рассказывай, что случилось.

Чувствуя себя загнанным зверьком, Кортни пошла в наступление:

— Ты хочешь знать, что случилось? Ладно, я расскажу! Вчера вечером я проснулась и обнаружила в своей постели мужчину — такого же голого, как и я. Это твоя… твоя любовница подослала его ко мне!

Он крепче сжал ее руки, но голос его был так ласков.

— Он обидел тебя?

Гнев иссякал. Кортни знала, что Чандос сейчас в жуткой ярости, но все же сразу задал именно этот вопрос.

— Нет.

— Как далеко он?..

— Чандос!

Она не желала говорить об этом в присутствии Калиды, но Чандос уже терял самообладание.

— Как же крепко ты спала, если ему удалось снять с тебя одежду во сне? — спросил он. — Я спрашиваю, как далеко?..

— Господи! — вскричала она. — Да я сама разделась, ложась спать. В комнате было жарко, а на улице шумели, и я закрыла окно. Я спала, когда он ко мне пробрался. Думаю, он пришел в одежде, но снял ее перед тем, как залезть на меня.

— Как далеко он?..

— Он только целовал меня, Чандос! — воскликнула она. — Как только я почувствовала его усы, я поняла, что это… — Она запнулась и закончила шепотом:

— Что это не ты.

— Дальше? — помолчав, потребовал Чандос.

— Ну я, конечно, стала сопротивляться. Он этого не ожидал. Когда он встал, чтобы зажечь лампу, я достала револьвер. С испугу он во всем признался.

Оба обернулись и посмотрели на Калиду.

— Хорошо сочиняешь, gringa, — сказала мексиканка, — но Марио не пришел домой вчера ночью. Где же он был, если не у тебя?

Отстранив Кортни, Чандос повернулся к Калиде, буравя ее взглядом. Таким Калида его еще не видела. Поняв, что он не верит ей, она стала нервно заламывать руки.

— Марио? — гневно спросил он. — Ты подослала к ней Марио? Калида попятилась.

— Подослала? Нет, нет! — поспешно ответила она. — Я только сказала ему, что она здесь, и предложила зайти познакомиться или как-то развлечь ее — а то она все сидела одна. Если gringa пригласила его к себе в постель, то я тут ни при чем.

— Врешь, дрянь! — Кортни задохнулась от ярости.

Но Чандос не был столь легковерен. Резко выбросив вперед руку, он сомкнул пальцы на горле Калиды.

— Следовало бы свернуть тебе шею, стерва! — прорычал он в ее искаженное страхом лицо. — Женщина, на которую ты посмела обратить свою злобу, находится под моей защитой. Я думал, здесь единственное место, где я могу спокойно оставить ее. Но ты затеяла грязные игры, и теперь мне придется убить человека, против которого я ничего не имею.

Калида побледнела.

— Убить его? — вскричала она. — Но за что? Он же ничего не сделал! Она сама сказала, что он ничего не сделал!

Чандос отшвырнул ее от себя.

— Он ворвался к ней в комнату и напугал. Он прикасался к ней. Этого достаточно.

Он пошел к двери, но Кортни бросилась за ним и поймала его за рукав. Страх, гнев и волнение обуревали ее.

— Ты слишком серьезно относишься к своим обязанностям, Чандос. Я, конечно, ценю это, но ведь я и сама могла застрелить его, если бы захотела.

— Ты не сделала бы этого, Кошачьи Глазки, — серьезно заметил он.

— Ты в этом так уверен? — возразила Кортни. — Но ты не можешь убить Марио, Чандос! Он ни в чем не виноват. Она наврала ему, что я приехала сюда работать у Берты. Она сказала ему, что я… проститутка и мне нужен мужчина. Что мне… мне… — Ярость опять охватила ее. — Невтерпеж! — Чандос поперхнулся. — Не смей смеяться! — крикнула она.

— А я и не думал!

Кортни подозрительно посмотрела на него. Ладно, пусть веселится! По крайней мере лицо его уже не выражало решимости убийцы.

— Ну так вот, она наплела ему все это, и он пришел ко мне, чтобы… ну… услужить мне, понимаешь?