Книга Ричард Длинные Руки - эрбпринц, страница 84 – Гай Юлий Орловский

Я в бессилии огляделся с окровавленным мечом в руке, потом опустил взгляд на распростертого телохранителя.

— Идти сможешь?

Он ответил дерзко:

— А зачем? Я могу принять смерть и лежа.

— Это не совсем героическая поза, — напомнил я. — Ты в такой и появишься в Валгалле, или куда вам там заносит. Не стыдно?.. К тому же я предлагаю жизнь. Тебе и твоим соратникам, что охраняют покои на верхних этажах.

Он, опираясь на руки, с трудом поднялся, покачнулся, но устоял. На лице отразилось сомнение.

— Жизнь?.. А зачем она, если мы не исполнили долг?

— Вы исполнили, — возразил я сурово. — Дрались до конца. Но город уже захвачен. Дворец, по сути, тоже. Ты можешь глупо и бесцельно умереть сейчас, но можешь спасти жизни своим друзьям, что сейчас там наверху приготовились к короткому бою и быстрой смерти.

— Жизнь, — проговорил он с пренебрежительной усмешкой, — это короткая прогулка перед вечной смертью.

— Но жизнь, — возразил я, — может выкинуть такое, что может пригодиться! А ты уже не увидишь. Ладно, философ, веди наверх!

Он кивнул в сторону широкой лестницы.

— Вам кажется, что она ведет в подвал?

— Умничаешь? — сказал я с интересом. — И в то же время готов расстаться с головой?.. Не перестаю удивляться человекам… Иди вперед и кричи там, что сопротивление бесполезно. Мы достаточно пролили крови, я не хочу заливать ею и верхние этажи.

Он сказал с насмешкой:

— Зальете позже.

— Зачем? — возразил я. — Зачем мне пустой город?.. Все могут разойтись по домам.

— Они живут при дворце, — напомнил он.

— С этим сложнее, — признался я. — Оставить всех здесь не рискну.

Он сказал почти с сочувствием:

— И пытаться не стоит. Все мы поклялись защищать дворец до последней капли крови.

Я сказал с нажимом:

— Вы поклялись защищать дворец, имея в виду людей в нем! Короля, его семью, фрейлин, придворных, что сами не умеют и хлеба себе отрезать. Но не камни, из которых построена эта громадина. Так вот, все гражданские лица, то есть кто не в доспехах и без оружия, останутся не только живы, но в их отношении не будет никакого насилия, понял?.. Мне нужно дружественное королевство, а не залитое кровью и заваленное трупами. Понял? А теперь давай иди, а то мы слишком долго болтаем, мои люди уже злятся.

Он покосился на пышущих гневом моих рыцарей, снова посмотрел на меня.

Что-то в его лице менялось, он проговорил с запинкой:

— Но… почему я должен… поверить… что вы говорите правду?

— Слово чести, — сказал я. — Слово чести Ричарда Завоевателя!

Он насмешливо искривил губы.

— Слово чести от лживого южанина?

Со стороны моих рыцарей послышался гневный ропот и звяканье мечей.

Я почти прошипел:

— Ладно, не верь. Но в то, что мне выгоднее оставить здесь всех в живых, ты веришь?

Он подумал, глядя на меня, кивнул.

— Да.

— Тогда веди! Тебя как зовут?

— Артур фон Хольмстон.

— Ого, рыцарь?

— Да.

— Тогда ведите, сэр Артур. И постарайтесь спасти ваших друзей от бессмысленной гибели.

Он вздохнул и пошел по лестнице нетвердой походкой, еще и сильно прихрамывая. Три ступеньки одолел, цепляясь за остатки чести, потом все-таки ухватился за перила.

Я двигался на расстоянии пяти-шести шагов, а за мной тесной группой — остальные во главе с Зигфридом и Сулливаном. Я время от времени показывал им требовательным жестом, чтобы не подходили ко мне слишком близко, могут помешать переговорам, это дело деликатное, их может провести только самый деликатный и даже местами нежный человек на свете…

На втором этаже сэр Артур коротко переговорил с охранниками. Те смотрели в мою сторону с вызовом и хватались за рукояти мечей.

Я сказал миролюбиво:

— Ребята, это не ваша вина, что судьба повернулась к вам задом. Переждите, вдруг повернется точно так же к нам?.. И победа будет за вами?

Артур оглянулся, кивнул с благодарностью.

— Ваше высочество… они могут уйти по домам?

— Если у них есть дома, — ответил я.

— Оружие им оставить?

Я покачал головой.

— Что мы, мужчины, без оружия?.. Пусть уносят. Но помнят, что оружие бывает опасно и для тех, кто с ним не расстается.

Он снова повернулся к ним, тихо переговорил, и они начали по одному проходить мимо меня, опустив головы и не поднимая взгляда.

Когда ушли все, я велел Сулливану:

— Проверьте все комнаты на этом этаже.

— А вы, ваше высочество?

— Мы с Зигфридом посмотрим, — ответил я, — что наверху. Не беспокойтесь, Зигфрид не даст и пылинке упасть на меня. Разве что та будет размером с потолочную балку.

Он фыркнул, но с обнаженным мечом и отрядом своих вассалов за спиной пошел заглядывать в каждую комнату, а я поднялся с Артуром и Зигфридом на третий этаж.

Артур остановился на последней ступеньке, лицо стало бледным, на лбу показались мелкие капельки пота.

— Ваше высочество, — сказал он с запинкой, — мне кажется, вы все-таки человек чести…

— Ну-ну, — сказал я.

— Здесь покои принцесс, — произнес он тихо. — Когда Его Величество король Леопольд поспешно ушел через потайной ход, принцессы просто не успели…

— Почему?

— С той стороны запечатали вход, — пояснил он.

— Мерзавец, — сказал я с сердцем. — Побоялся, что нежные девочки в длинных платьях затруднят бегство?

Он промолчал, но понятно же, что с женщинами, у которых шлейфы платьев по сорок ярдов, как положено принцессам, далеко не убежишь. И вообще не убежишь.

— Ладно, — сказал я, — может быть, король поступил правильно.

Он посмотрел на меня с вопросом.

— Ваше высочество?

— Принцесс он захочет выкупить, — пояснил я. — Для этого ему нужно сперва спасти свою шкуру. Это правильный для политика поступок. Для мужчины позорный, но для политика в самый раз.

Он чуть поклонился, на лице наряду с сомнением проклевывется и надежда, что да, король поступил мудро, чтобы спасти всех, а так бы погубил и себя и принцесс.

Зигфрид за спиной сопел, чесался, хрюкал, я поднялся на последнюю ступеньку и поинтересовался:

— Вот та их дверь?

— Это старшей, — пояснил Артур. — Но, ваше высочество…

— Я буду предельно вежлив, — оборвал я.