Онлайн книга «Меченый»
|
Увидев перед собой принца Неддара, Скопец расплылся в улыбке. Отчего из раны на его щеке потекла струйка крови. Его радость была такой искренней, что принц, оглядев изможденное и покрытое синяками лицо старика, жестом приказал близнецам вытащить кляп и отпустить придворного. Почувствовав, что его никто не держит, Даран сложился в поясном поклоне, выпрямился и, осторожно шевельнув челюстью, прошептал: – Ваше высочество! Наконец-то!!! Выслушивать славословия в свой адрес было некогда, поэтому Неддар жестом приказал старику умолкнуть и поинтересовался: – Где ночует Варлан, знаешь? – В покоях Орлиного Пера, ваше высочество! – тут же ответил Скопец. – В коридоре перед входом в гостиную – четыре мечника. Еще по два – за дверями в покои Полуденного Дождя и Двойной Радуги. В самой гостиной – четверо воинов, вооруженных до зубов, а в опочивальне его светлости – трое телохранителей… и ее милость баронесса Лиания Геррен. – Ей же то ли одиннадцать, то ли двенадцать лиственей от роду!!! – поморщился принц. – Одиннадцать, ваше высочество, – вздохнул старик. – Но выглядит она на все четырнадцать [101] . Поэтому его светлость счел ее достойной скрасить ему ночь. – Ублюдок! – прошипел Неддар. Потом посмотрел на бледное, как полотно, лицо оранжевого и щелкнул пальцами: – Этот мне не нужен. Плита, открывающая проход в опочивальню покоев Орлиного Пера, ушла в стену за считаные мгновения и совершенно бесшумно. Поэтому телохранители графа Иора, увлеченные разглядыванием не прикрытого одеялом бедра юной баронессы, среагировали на появление в комнате посторонних с небольшим запозданием. И по-разному: рыжеволосый воин, стоявший в шаге от прохода спиной к нему – хрипом и бульканьем из перехваченного горла; здоровяк, сидевший в кресле рядом с подоконником и получивший нож в глазницу, – коротким стоном. А невысокий, но очень широкоплечий обоерукий [102] мечник, подпиравший стену рядом с входной дверью, – смещением в сторону от летящего в горло клинка, шелестом выхватываемых из ножен мечей и скрипом зубов. «Правильно, – мысленно усмехнулся Неддар, поймавший его затравленный взгляд. – Ты быстр, умел, но… нас больше!» В это время Иор Варлан открыл глаза. И, переменившись в лице, шлепнул ладонью по изголовью. Десница, вцепившаяся в рукоять меча, стряхнула с него ножны. А левая рука потянулась к шее лежащей рядом баронессы. И… встретила вместо нее пустоту: Гвар Волчий Хвост, метнувшийся к кровати, успел сдернуть девочку на пол. Граф взвыл, вцепился в подушку, метнул ее в Гвара и, перекатившись на другую сторону кровати, вскочил на ноги. Оказавшись за спиной у обоерукого, метнувшегося к нему на помощь. Неддар жестом отправил четверку хейсаров к заходившей ходуном входной двери и оскалился: – Смирения, ваше «величество»! Варлан полоснул мечом по ткани, свисающей с балдахина, и, не тратя время на разговоры, намотал оторванный кусок на левое предплечье… – Хотите умереть в бою?! – усмехнулся принц. И отрицательно покачал головой: – Не получится! Перед смертью вас ждут долгие и увлекательные беседы в пыточных подвалах МОЕГО дворца. Граф закусил губу, сделал шаг вперед и удивленно замер, услышав звон упавшего меча. Потом повернул голову к обоерукому, вытаращил глаза… и, выронив клинок, вцепился руками себе в горло. Пытаясь остановить бьющую фонтаном кровь! – Тварь!!! – заорал Неддар, прыгнул вперед, но было уже поздно: убедившись, что удар получился, телохранитель Варлана ехидно усмехнулся и… перерезал горло самому себе. Глава 18
Мэйнария д’Атерн Десятый день четвертой десятины второго лиственя В Черном гае [103] темно и страшно: могучие ветви старых вязов и ясеней переплетаются высоко над головой, образуя крышу, непроницаемую для света Дейра и Уны [104] , побеги лещины и бересклета, невидимые в темноте, цепляются за одежду, а от кустов боярышника неприятно тянет тухлой рыбой. Тьма такая густая, что ее, кажется, можно резать ножом. Она скрадывает расстояния, гасит звуки и вымораживает душу, как дыхание Полуночника [105] . Тихо. Чуть слышно шелестит трава и листья папоротника, приминаемые нашими ногами. Изредка потрескивают попадающие под каблук ветки да гулко бухает сердце, пытающееся вырваться из грудной клетки. – Страшно? – замогильным голосом шепчет Волод. – Нет! – отвечаю я. – Врешь! Вру. Но признаваться в этом не буду. Ибо не хочу становиться посмешищем для друзей моего младшего брата. – Врешь!!! – снова восклицает Волод и останавливается. – Вот еще… – фыркаю я, обхожу его силуэт и почти сразу же натыкаюсь на торчащий из земли сук. Бедро обжигает резкой болью, а с пересохших губ срывается еле слышный стон. – Что, опять ножку подвернула? – с издевкой спрашивает брат. – Нет. Просто поцарапалась… – Говорил, иди след в след? Говорил. И не раз. Только в кромешной тьме гая не видно не то что следов – земли. Поэтому я снова фыркаю: – Иди уже, охотник… Я в порядке… Волод что-то бурчит себе под нос, и я запоздало понимаю, что он сетует на то, что я – женщина! – Слышь, мужчина! Ты обещал довести меня до ключа за десять минут, а мы идем уже больше часа. Может, ты заплутал? А, следопыт? Последние полгода брат бредит славой величайшего следопыта всех времен и королевств, поэтому моя издевка режет его без ножа: – Мы на месте! Уже давно! – возмущенно восклицает он. – Просто я проверяю, насколько ты пуглива… – Ну, и где твой ключ? Волод хватает меня за руку и волоком тащит куда-то вправо. Прямо сквозь здоровенный куст лещины. Потом замирает и ехидно спрашивает: – Слышишь? Журчит. Вода. Где-то совсем рядом. |