Книга Знамя химеры, страница 56 – Алексей Иванов

Сегодня им предстояло стать свидетелями еще одного деяния. Интересно, как потомки назовут его? Искусной военной хитростью или подлой расправой? Каким я останусь в истории? Справедливым? Мудрым? А быть может — Кровавым? Впрочем, какая разница? Я сам выбрал путь борьбы и знал, что он означает. Сколько крови прольется, сколько совершится зла, прежде чем восторжествует мир…

А восторжествует ли?

Да и нет у меня другого способа взятия замка.

Площадь перед замковыми воротами кишела людьми, волна за волной выливающимися из узких улочек и переулков. Все они были заняты — заняты только одним: они умирали.

На стене пестрели яркими одеяниями эльфийские лучники, раз за разом обрушивая на бушующую толпу сверкающий ливень смерти.

А в режущей глаза синеве небес кружились черные точки падальщиков.

Нет! Этого не будет! И не важно, проклянут мое имя потом или нет.

— Ты что-то сказал, Леклис? — Шепот Дэи выдернул меня из задумчивого оцепенения: похоже, последнюю фразу я произнес вслух.

— Просто задумался, — честно признался я, оглядываясь по сторонам.

Воины уже разбились на пять отрядов. Один возьмет ворота, еще два пойдут от них вдоль стен, снимая по пути часовых, и встретятся около королевской конюшни на заднем дворе. Два оставшихся захватят внутренние покои королевского замка. Эльфов должно быть меньше сотни, и все они располагаются в южном крыле. Обо всем этом доложили шпионы Ховальда — слуги нужны и эльфам: не самим же им ухаживать за лошадьми и готовить, а пара золотых монет живо поднимает патриотический настрой и развязывает языки.

Скрипнув, отворилась дверь в подвал. В проеме выросла фигура Мезамира.

На мой вопросительный взгляд он молча кивнул и улыбнулся, оскалив свои белоснежные клыки.

Химера с тихим шелестом выползла из ножен.

* * *

Ирлимару [13] Шиарену не нравилась сегодняшняя ночь.

С каждым днем в городе нарастало недовольство, отсутствие магов могло сказаться на безопасности немногочисленного гарнизона. Случись в городе восстание — он оказался бы заблокирован в королевском замке.

А если у восставших будут маги?

Мысль была неприятной. Он уже приказал увеличить количество патрулей: под прикрытием магии враги могли подойти к самым воротам, прежде чем их заметят. Да и ворота, несмотря на то что к их созданию приложили руки гномы, не смогли бы долго сопротивляться враждебным заклинаниям.

Спать не хотелось, и он, повинуясь старой привычке, решил лично обойти посты.

Десяток стражников молчаливо топал за хмурым командиром. Лишь эхо их шагов нарушало сонное величие королевского замка.

Неожиданно стало необычайно тихо. Казалось, время остановилось в зале, куда они вошли. Проверенное временем чутье просто взвыло об опасности — ирлимар выхватил из ножен меч, но тут словно из воздуха выросли десятки вооруженных воинов. Он успел принять на острие одного, но чей-то кинжал сразу же пробил бок, и ирлимар упал на паркет, обливаясь кровью. Рядом с ним один за другим гибли его стражники, так и не успевшие изготовиться к бою.

— Невидимость и вуаль тишины! — прохрипел он, слишком поздно найдя разгадку.

Звуки уже вернулись, вокруг молча пыхтели и суетились нападавшие, добивая раненых и обыскивая мертвецов.

— Ты прав, эльф! — Остатками сознания ирлимар понял, что обращаются к нему и, с трудом разлепив глаза, постарался разглядеть говорившего, но затуманенный взор различал только размазанные тени.

— Не мучай. Добей… — Слова дались с трудом и отозвались мучительной болью по всему телу.

Тень перед глазами сделала какое-то движение, и острие меча проткнуло грудь. Он еще успел заметить голову дракона на навершии.

Потом был свет…

* * *

Горящие свечи роняли капли расплавленного воска на холодный каменный пол подземелья, но их света явно не хватало, чтобы осветить зал, погруженный во мрак.

На холодной мраморной плите в центре зала бился в путах скованный цепями орк. Мышцы его вздулись от напряжения в тщетной попытке вырваться из смертоносных оков, но все было напрасно. Из заткнутого кляпом рта доносились невнятные стоны и хрип. Глаза орка с ужасом наблюдали за медленно подходящей, словно плывущей над полом, фигурой, укутанной в темное одеяние. Изящная рука вынырнула из складок одежды и осторожно, даже ласково, утерла пот со лба пленника. От этого он забился в путах еще сильнее. На небольшую подставку рядом с пленником легла книга в черном кожаном переплете с гравированными позолоченными вставками на углах.

Эхо загуляло по стенам зала, играя словами затерянного во времени ритуала.

В свете свечей в руке фигуры блеснул кинжал и серебряной молнией пробил сердце жертвы.

Пленник дернулся в путах и затих.

Следующая фигура, возникшая в пятне света, показалась ей странно знакомой.

Мужчина-полукровка, в котором причудливо переплелись черты всех известных светлых рас. В его длинных черных волосах уже сверкали тонкие серебряные нити седины. Над левым глазом виднелся шрам от застарелой раны.

«Леклис?!» — прошептала Эйвилин…

И проснулась.

Открыв глаза, она еще долго лежала, вспоминая детали сна.

Сна или видения?

Этот вопрос долгое время не давал ей покоя.

Два дня назад она вернулась в столицу вместе с отцом и матерью.

С приближением зимы война в Горном королевстве стала затихать. Через усыпанные снегом перевалы было трудно провести армию, не растеряв ее боеспособности. С наступлением весны схватки возобновятся, а пока стороны зализывали раны. Впрочем, гоблинов вытеснили уже к самым границам горной страны, хотя в их руках оставались все приграничные крепости. Головная боль гномов — эти крепости они строили для себя и строили на совесть, и вернуть их без обильной кровавой платы будет очень сложно.

Эйвилин поднялась со своего ложа: за окном еще было темно, ночь не спешила уступать свои владения дню.

Спать больше не хотелось, поэтому девушка решила взять пару книг в библиотеке.

Закутавшись в теплый халат, она осторожно спустилась по ступенькам на первый этаж виллы. Магический светлячок, зависший над левым плечом, освещал ей путь.

Неожиданно ее внимание привлек мерцающий красный огонек на веранде, — заинтересованная девушка направилась к нему.

Подойдя ближе, она увидела могучего белобородого гнома, задумчиво пускающего табачный дым из изогнутой трубки. Несмотря на очень позднее время, он был одет по-походному: тяжелая кольчуга, спускающаяся почти до колен, крепкие кожаные сапоги, укрепленные железными вставками. Для полноты картины не хватало только щита и шлема.