Онлайн книга «Троецарствие»
|
Тут одетый в красный халат вынул кисточку и написал в табличке девятку. Тотчас же подул благоуханный ветер, и оба неизвестных, обернувшись белыми аистами, исчезли в небе. Чжао Янь прибежал домой и рассказал обо всем, что с ним приключилось. «Тот, что в красной одежде, это Южный ковш, — объяснил ему Гуань Лу, — а в белой — Северный ковш». «Но ведь Северный ковш состоит из девяти звезд, — возразил Чжао Янь. — Почему же там был только один человек?» «В разреженном состоянии он действительно состоит из девяти звезд, — сказал Гуань Лу, — но они могут сливаться в одну. От Северного ковша зависит смерть, от Южного — жизнь. Но теперь тебе нечего тужить. Жизнь твоя продлена». Отец и сын от души поблагодарили Гуань Лу, а он с тех пор стал осторожнее в своих гаданиях, опасаясь выдавать тайны неба. Сейчас Гуань Лу живет в Пинъюане, и если вы, великий ван, желаете узнать свою судьбу, пошлите за ним. Обрадованный Цао Цао отправил гонца в Пинъюань. Вскоре Гуань Лу приехал, и после приветственных церемоний Цао Цао попросил его погадать. — Почему вы так встревожились? — спросил Гуань Лу. — Вы просто находились под действием злых чар. Понемногу Цао Цао успокоился, и боли у него прошли. Тогда он приказал Гуань Лу погадать о делах Поднебесной. Гуань Лу исполнил приказание и сказал: — Трижды по восемь. Рыжий кабан встречается с тигром. Большая потеря южнее Динцзюня. Помолчав, Цао Цао попросил Гуань Лу погадать о судьбе его рода, и тот сказал: — Во дворце Льва стоит священный трон. Справедливое правление незыблемо. Сыновья и внуки в великом почете. Цао Цао спросил, что все это значит, но Гуань Лу уклончиво ответил: — Небесные числа неизмеримы, заранее познать их невозможно. Поживете — увидите. Цао Цао хотел пожаловать Гуань Лу почетное звание, но тот наотрез отказался принять его. — Живу я в бедности, — сказал он, — мой жалкий, нищенский вид не позволяет мне носить высокое звание. — Почему вы так говорите? — спросил Цао Цао. — Потому что лоб у меня без кости, глаза без век, нос без переносицы, ноги без стопы, а в животе у меня не хватает трех связок и в позвоночнике трех позвонков, — отвечал Гуань Лу. — Словом, мне под силу управлять только духами на горе Тайшань, но не людьми. — А что вы предскажете мне? — спросил Цао Цао. — Какие еще могут быть предсказания столь высоко стоящему лицу? — неохотно произнес Гуань Лу. Цао Цао настойчиво повторил просьбу, но Гуань Лу только улыбнулся в ответ. Тогда Цао Цао попросил его погадать о судьбах своих гражданских и военных чиновников. — Все они — сановники, которым судьба предназначила управлять Поднебесной. Цао Цао спросил, что ожидает его после смерти и как ему искупить свои земные грехи. Но на этот вопрос Гуань Лу ничего не ответил. Потомки в стихах прославили Гуань Лу: Провидец, что жил в Пинъюане, умел рассчитать без ошибки Движение Южных созвездий и Северного ковша. Триграммы призвав себе в помощь, он видел обители духов, И в тайны небесных чертогов его проникала душа. На облик взглянув человека, предсказывал он долголетье. Огромною силой прозренья был мудрый бедняк награжден. И все мы доныне жалеем, что дивное это искусство Провиденья нам не досталось в наследство от прежних времен. Наконец Цао Цао попросил Гуань Лу погадать о судьбах княжеств Восточного У и Западного Шу. На это Гуань Лу сказал: — Правитель Восточного У потеряет большого военачальника, а войска княжества Шу нарушат ваши границы. Цао Цао этому предсказанию не поверил, но тут из Хэфэя примчался гонец с известием, что в городе Лукоу умер военачальник Лу Су. Цао Цао был так поражен, что немедля послал гонцов в Ханьчжун разузнать, что делается в Западном Шу. Через несколько дней он получил донесение, что по приказу Лю Бэя Чжан Фэй и Ма Чао заняли заставу Сябань. В гневе Цао Цао решил идти в новый поход против Лю Бэя в Ханьчжун, но предварительно попросил Гуань Лу погадать. — Не поступайте опрометчиво, великий ван, — сказал Гуань Лу. — Весною на Сюйчан падет огненное бедствие. Цао Цао, убедившись, что предсказания Гуань Лу всегда сбываются, решил действовать осмотрительно. Сам он остался в Ецзюне и ограничился тем, что послал пятьдесят тысяч войска во главе с Цао Хуном на помощь Сяхоу Юаню и Чжан Го, охранявшим Дунчуань, а Сяхоу Дуню с тридцатитысячной армией приказал стать лагерем вблизи Сюйчана и быть готовым к любым непредвиденным событиям. Кроме того, Цао Цао назначил чжан-ши Ван Би начальником всей императорской стражи. — Вам известно, что Ван Би питает пристрастие к вину, — возразил на это чжу-бо Сыма И. — И у него слишком мягкий характер, он не годится… — Ван Би верный человек, в самые тяжелые времена он всегда следовал за мною, — прервал его Цао Цао. — Он предан мне и почтителен, сердце его твердо, как камень и железо; вот он-то как раз и подходит для этой должности. Ван Би получил приказ поставить императорскую стражу в Сюйчане за воротами Дунхуа. В то время некий Гэн Цзи, уроженец Лояна, уже много лет служил хранителем кладовых и казначеем при дворце Цао Цао. Гэн Цзи был другом сы-чжи Вэй Хуана. Узнав, что Цао Цао принял титул Вэйского вана и ездит в коляске Сына неба, да еще носит его одежды, Гэн Цзи сильно встревожился. Шел первый месяц двадцать третьего года Цзянь-ань [218 г.]. Гэн Цзи позвал на тайный совет Вэй Хуана и сказал: — Злодей Цао Цао с каждым днем становится все коварнее и злее. Он скоро захватит императорский трон — этого не миновать! Как смеем мы, подданные Ханьской династии, помогать ему в столь преступных делах? — У меня есть близкий друг Цзинь Вэй, потомок ханьского сановника Цзинь Жи-ди, — произнес Вэй Хуан. — И хотя он давно дружит с Ван Би, но я знаю, что он ненавидит Цао Цао! Будь Цзинь Вэй нашим единомышленником, мы могли бы скорей выполнить великое дело. — Но раз он дружит с Ван Би, согласится ли он примкнуть к нам? — усомнился Гэн Цзи. — Что ж, давайте пойдем к нему и узнаем, — предложил Вэй Хуан. Друзья вместе направились к Цзинь Вэю. Тот встретил их и провел во внутренние покои. — Вы друг Ван Би, — начал Вэй Хуан, — вот мы и пришли к вам с просьбой… — О чем же вы хотите просить меня? — Нам стало известно, что Вэйский ван Цао Цао в скором времени примет отречение ханьского императора и сам вступит на трон, — продолжал Вэй Хуан. — Вот тогда вы и Ван Би высоко вознесетесь! Надеемся, что вы не забудете нас, окажете нам великую милость и замолвите словечко… Мы от души будем благодарны вам за это! Тут Цзинь Вэй, гневно взмахнув рукавами халата, вскочил со своего места и выплеснул на пол чай, который в этот момент внес слуга. |