Книга Наследники легенд, страница 138 – Ирина Шевченко

– Им можно нас видеть? – спросила дочка, когда мы с Сумраком подошли ближе.

– Кому? – нахмурился Иоллар.

– Им, – Лара кивнула в пустоту, – вашим друзьям.

– Кому? – переспросила теперь уже я.

Перед глазами пошли яркие круги, а земля и закатное небо несколько раз поменялись местами.

– Мама, прячься! – Дэви дернул меня за руку, и я совершенно автоматически выставила универсальный щит.

Это было запредельно здорово! После дней изматывающего бессилия, после Башни снова почувствовать в себе искру дара и непередаваемую радость от того, как разбивается о твою защиту чужое плетение. А в следующий миг эта радость накрыла меня с головой, и, убрав защиту, я кинулась на шею атаковавшему нас магу.

– Сэл! Живой…

Но он попросту отодвинул меня в сторону и метнулся к Сумраку.

– Что с ней?

– Уже ничего. – Муж осторожно передал другу девушку. – Только никак не проснется.

– Почему? – Сэллер легко встряхнул Вель, но она даже не заворочалась.

– А я знаю? – Лар устало присел на траву. За его спиной, гиарах в двадцати горел костер, у которого топтались, не решаясь к нам подойти, парни. – Она же принцесса, их поцелуями будить положено. Попробуй.

К моему удивлению, Сэл воспринял шутку Сумрака как прямое руководство к действию. Авелия, правда, не проснулась, но Буревестнику заметно полегчало.

– К костру ее отнесу.

Ничего не понимая, я присела рядом с мужем.

– Я что-то пропустила?

– Угу. И похоже, у него это серьезно.

– А у нее?

– Судя по силе удара – тоже.

Видимо, пропустила я много.

Сэл уложил Авелию на расстеленное Занозой одеяло, а вторым укрыл. И ему было наплевать, что остальным теперь придется сидеть прямо на земле.

– Расскажете? – спросил он, когда мы с Илом кое-как разместились у костра, над которым булькал котелок с кашей.

Я поглядела на суетившихся у огня ребят:

– Потом.

– Но вы его прикончили? – не сдержался Мэт. – Эту тварь Истмана?

– Он мертв, – ответила я коротко. Не хотелось продолжать эту тему.

– Вы тут как? – перехватил инициативу Сумрак. – Как от зверья отбились?

– Мы и не отбивались, – пробормотал Лони.

Зэ-Зэ отвернулся, а Тикота уставился в землю.

– Это Дуд, – негромко сказал Сэл, и я только сейчас обратила внимание на то, что лопоухого у костра не было.

– Дуд? – не поверил Лар, никогда не воспринимавший мальчишку всерьез. – Как?

– Помнишь, он говорил, что он наш талисман? Ну вот…

Буревестник рассказывал сжато, только по существу. Тут прошло немногим больше часа с тех пор, как на них набросились волки и вороны. Бежать парни даже не пытались, готовились отбиваться от хищников, хоть и понимали, что это бесполезно.

– А он вдруг говорит: «Держитесь за мной и закройте глаза». И пошел прямо на них. Я думал, он умом тронулся. Жмуриться, естественно, не стал… Чуть не ослеп в результате. Вспышка – и все. Вороны, волки, змеи – все замертво попадали. Кто уцелел, в лес, наверное, удрали и вряд ли вернутся.

– И воздух горячий стал, – дополнил негромко Лони. – А на душе так сделалось хорошо и в то же время плохо, так тоскливо, что напиться тянет, и тут же радостно…

– На любовь похоже, – сказал Тикота. И добавил, смущаясь: – Я-то знаю…

– Разве от любви звери дохнут? – скривился недоверчиво Мэт.

– От любви и люди дохнут, – мрачно ответил Сэл.

– А с Дудом что? – спросила я, продолжая надеяться на чудо.

– Он же талисман, – невесело улыбнулся друг. – Разовый амулет. Сама знаешь, что с ними случается. Если остался пепел, то мы его не нашли.

– Любовь, – повторила я в задумчивости. – Аэрталь. Накачала мальчишку по самые оттопыренные уши, а о том, чем это ему грозит, рассказать забыла. Она вообще, как погляжу, женщина забывчивая. Нам вот тоже кое-чего не сказала…

– Нет, Гал, – покачал головой Сэллер. – Он знал. Я глаза его видел и теперь вряд ли забуду.

Пока готовился нехитрый походный ужин, Сэл отозвал нас с Иолларом в сторону:

– Сами-то как? Как справились? Вель где зацепило? И где Тин, где дети?

– Мы здесь, – проявилась из темноты Лара. – Не надо, чтобы они нас видели.

– Спать вы как будете, маленькие? – спохватилась я.

– Дэви придумает, – успокоила меня дочурка.

– А Тин?

Сэл поглядел на Сумрака, тот опустил голову.

– Как? – спросил понявший все друг.

– Быстро.

Ему не хотелось сейчас говорить об этом. Да и мне тоже. Хорошо, что подбежал от костра Лони, махнул рукой:

– Там Вель, кажется, проснулась.

Когда мы подошли, она уже сидела, закутавшись в одеяло. Едва скользнула по нам с Ларом настороженным взглядом и задержалась на Сэле:

– Я тебя знаю.

– Это здорово, – улыбнулся он в ответ.

– Ты брат Ная. Вы похожи. Только у него два глаза.

Буревестник застыл, всего на шаг не дойдя до нее, а Вель, поежившись, повернулась к Занозе:

– Мэт, чем меня так приложило? И где мы?

Тот, не зная, что ответить, посмотрел на нас с Илом.

– Наверное, дело не в том, – где, – нахмурилась я, – а в том – когда. Помнишь, какой сегодня день? Год, месяц, число?

Год она назвала верный. А вот с остальным не угадала.

– Двадцатое… двадцать первое апреля, да?

Мы пришли в Ясуну в начале мая…

Трудно представить, что почувствовал Сэл, когда понял, что эта девочка только что впервые в жизни его увидела.

Для разговора отошли от костра, присели в стороне. Авелия спрашивала, я отвечала, иногда что-то добавлял Лар, иногда – Сэл. Я не знала, кого из них мне было больше жаль: Вель, заново переживающую потери последних двух месяцев, или Буревестника, упрямо не глядевшего в ее сторону. Мне и самой было грустно от того, что мы теперь совсем чужие, и для нее не было ни того едва не окончившегося трагедией купания в озере у Ясуны, ни нашего последующего разговора. Она еще не сожгла собранные в боях уши и не простилась с ужасами прошлого. Еще не похоронила Белку, с которым, одним из немногих, была дружна в отряде. Не сплела тройную пространственную петлю. Не вела нас через Черту, разгоняя тени своим светом…

Когда она открыла глаза, для нее еще был жив Най и те чувства, что она к нему питала.

Но все же это была наша маленькая волчица. Минимум вопросов, минимум эмоций. Только горькая улыбка в конце моего рассказа: