Онлайн книга «Товарищ жандарм»
Ладно, придется и мне показать себя, и ведь получилось: уверенный, явно агрессивный вид вооруженного человека, готового завалить любого, кто попробует стать у меня на дороге, производил на всех вокруг впечатление. Вызванный кем-то из дворни, на лестнице, ведущей в дом, меня встретил управляющий, тот мужик в дорогом костюме, с которым во дворе появлялся генерал. Он быстро окинул меня оценивающим взглядом, прикинул качество и соответственно стоимость моей снаряги, с видом знатока удивленно остановил взгляд на карабине, после чего сделал вывод, что я не простой босяк с улицы, и чуть надменно, но без хамства, поинтересовался: — Чем могу служить, милостивый государь? — Я бы хотел увидеться с генералом графом Осташевым. Его брови удивленно поднялись, видимо, что-то не так сказал, но я пошел ва-банк, и обратного хода уже не было. — Как доложить его сиятельству? — Капитан Звонарев, войска специального назначения, по делу государственной важности. Управляющий еще раз оценивающе обвел меня взглядом, но тем не менее провел в гостиную, где молоденькая служанка, которая буквально лопалась от любопытства, постреливая глазками, как главный калибр «Миссури», тут же принесла поднос с холодным квасом. Блин, класс вкуснятина, натурпродукт, честное слово. — Я доложу его сиятельству. Я ухмыльнулся: — Буду ждать. У меня время есть. Опять что-то сморозил. Управляющий так зыркнул на меня, что пришлось в ответ глянуть ему в глаза. Это на него подействовало, и он уж слишком торопливо скрылся где-то в доме. Пока было время, я с интересом осматривал внутреннюю обстановку гостиной, удивляясь тому, как в своем камуфляже, тяжелых армейских ботинках, броннике с карабином на плече и трубой РПО за спиной, выгляжу здесь чужеродно. Я залюбовался большущим полотном в позолоченной раме, на котором мастерски был изображен всадник в мундире еще петровских времен, с кавалерийским палашом в руке. Погрузившись в созерцание искусно изображенных поверженных шведских солдат, не заметил, как в гостиную вошел генерал. Он некоторое время с интересом разглядывал меня со спины, как бы оценивая тот облик посетителя, что ему описал управляющий, и кашлянул для приличия, чтоб привлечь внимание. Я резко повернулся, по привычке сделав шаг в сторону, как бы уходя с возможной линии огня и подхватывая карабин для отражения возможной агрессии. — Ну, господин капитан специальных войск, я вас слушаю… * * * В другом времени и в другом мире в городе Праге в небольшом кафе, хозяином которого был эмигрант родом с Херсона, давно и плотно сидевший на крючке военной разведки Генштаба Министерства обороны Украины, сидели двое мужчин и маленький пятилетний мальчик. Светловолосый, с темными глазками, он с донельзя серьезным видом сосредоточенно ковырял ложкой кусок торта и запивал его соком. Сидевший рядом мужчина ласково погладил его по голове и тихо проговорил: — Вылитый Санька… Второй разлил по рюмкам водку из небольшого, чуть запотевшего прозрачного графинчика. Дождавшись, когда собеседник подхватил рюмку, он коротко чокнулся и выдал: — За Саньку Звонарева. Второй удивленно поднял глаза, проговорил одними губами: — Дима, так ведь не чокаясь… — Пока тело не нашли, он считается пропавшим без вести, а не мертвым. Второй, Михаил, выпив, чуть скривившись, продышался и подтвердил: — Согласен. — Ну что, Миха, там творится? А то после событий в Крыму мне спецпроверку устроили, поэтому в этом направлении дрыгаться не могу — все мои операционные возможности пока заморожены. — Да у меня то же самое. Приезжал следак из внутренней безопасности, мозги конопатил, но судя по намекам, никаких предъяв мне не будет, хотя мое участие в этих событиях, несмотря на все наши кружева с легендами и хитрыми заходами, никто не ставит под сомнение. — И? — Все будут молчать, но в Конторе решили, что для стабилизации ситуации в Крыму, да и для авторитета организации это будет даже полезно… Дмитрий не выдержал и ухмыльнулся. — Это как? — Убили жену бывшего сотрудника СБУ, он отомстил, весьма жестко и профессионально. Всем известно, что бывших не бывает… У нас ведь тоже люди работают и у всех есть семьи — жены, дети, и никто бы не хотел оказаться на месте Саньки, а тут такой прецедент. Всех заинтересованных лиц неофициально предупредили, что в дальнейшем таким действиям, при угрозе жизни сотрудникам органов госбезопасности и членам их семей, препятствовать не будут. Менты, конечно, что-то вякали, ну тут Контора пошла на принцип, и дело просто замяли. Официально Звонарев с сыном за границей, и то, что его карабин наследил там, на холмах, никак с Санькой не будет связываться. — Что дала поисковая операция? — А ничего. Наши провели свое расследование, все там облазили и выдали те же результаты. — Реальные? — Реальнее некуда… Саня специально свернул с дороги и вместе с машиной сорвался в пропасть. Следы вроде как есть, но ни машины, ни тела никто не нашел. — Может, все-таки ушел? — Нет. Ни на одном из подготовленных каналов отхода он не засветился. — Будем считать, что отсиживается где-то на левой хате, может ранен, но рано или поздно Санька выйдет на связь, поэтому будем пить только за его здоровье… Тем же вечером в Симферополе в небольшом офисе фирмы, которая занималась системами безопасности, в закрытом кабинете за бутылкой водки сидели два других человека и тоже вспоминали Александра Звонарева. Это были его компаньоны Юрий Панков и Сергей Оргулов. — Серега, ты уверен? — У Витьки Кузьмина завязки в СБУ остались. Санька устроил настоящую бойню. Завалил штук пятьдесят зверьков, а тех, кто убил его жену, вообще подорвал — хоронить нечего… Панков молча разлил водку по рюмкам. — Ты говоришь, что погиб. Как? — Его «Беркут» загнал, так он в машине специально в пропасть рванул… — Мать… Такие ребята из жизни уходят. Из-за каких-то подонков… Ну почему так происходит? — Борисыч, ты же знаешь, что первыми уходят всегда лучшие. Борисыч принял чуть больше своей нормы и, смотря перед собой, отстраненно проговорил: — Серега, ты чувствуешь, что пахнет кровью? Оргулов, разжевав маринованный огурчик, согласно кивнул. — Это только начало… * * * Генерал Осташев оказался вполне приятным и весьма умным человеком, и в особой доверчивости его упрекнуть было никак нельзя. Взгляд из-под густых, седых бровей умудренного жизнью человека, как рентгеновский аппарат, просвечивал до самого донышка, и у меня пропало всякое желание развешивать лапшу ему на уши. На предложение поговорить без лишних глаз, да не в доме, он отнесся вполне спокойно и на мои уверения, что ему абсолютно ничего не угрожает, он усмехнулся в усы и коротко ответил, что старику, у которого все в прошлом, уже поздно чего-то бояться. |