Онлайн книга «Крушение иллюзий»
|
Сержант выделил среди афганцев того, кого он посчитал лидером — по крайней мере, к нему прислушивались другие полицейские, — выделил момент, когда тот вышел покурить, подошел… — Сержант Гэтуик. Джим. — Он широко улыбнулся и протянул руку, потому что именно так советовали делать специалисты из отдела PR. Да, был в американской морской пехоте теперь и такой отдел, чтоб его… — Заболь, сэр, — сказал афганец, английским он владел, хотя и с акцентом. — Брось, какой я тебе сэр… — с нарочитой веселостью сказал сержант, — ты, наверное, старше званием, чем я. Меня зовут Джим, усек? — В газетах пишут, что к американцам надо обращаться именно так. — Брось. Пойди в нужник и используй там эту газету по назначению. Меня зовут Джим, парень, и никак иначе. — Джим. — Верно. Джим. В газетах и в самом деле чего только не писали, и про многие вещи лучше было бы помолчать. Например, «Интернэшнл геральд трибьюн», газета для путешествующих американцев, напечатала статью о том, как в Калифорнии один придурок публично сжег Коран, — как только газета попала в Афганистан, это вызвало волну терактов [34] , в Мазари-Шарифе вырезали представительство ООН. Еще одна газета напечатала интервью с каким-то иракцем, который жалел, что он такой маленький и некрасивый, что он мечтает выглядеть так же, как американцы, и сожалеет о том, что никогда этого не добьется, — после этого началось обострение обстановки в Ираке [35] . Надо сказать, что у морских пехотинцев было хорошо развито чувство юмора — газеты с «репортажами из „горячих точек“» читали по вечерам перед сном под дружное ржание, все знали, что журналистов здесь мало, а большая часть репортажей представляет собой компиляцию официальных пресс-релизов Министерства обороны и собственных безумных выдумок. Интернет на базе подключили, и сержант узнал, что за сегодняшний день в Афганистане погибли семнадцать человек, хотя только тут, на въезде, на базу поджарились восемь, и пять — он точно знал, что погибли в Джей-баде, это только те, про которых он точно знал. Оставалось четыре человека на весь остальной Эй-стан за день тяжелых боев, за налеты и теракты в Кабуле, за ожесточенные бои в кандагарской зеленке, за осажденные и отрезанные от своих блокпосты, подвергающиеся постоянным обстрелам. Прошла и информация о том, что «по причине технических неполадок» на границе рухнул истребитель-бомбардировщик, в отношении одного из пилотов было написано «ранен», в отношении другого — MIA, missing in action. Пропал без вести… — Заболь, как насчет того, чтобы разжечь костер и поджарить немного мяса? Как ты думаешь, мы можем достать мяса в этой чертовой стране? — Вообще-то можем. Но только не в периметре. В городе я найду мясо. — Лавки закрыты. — Они откроются, сэр, если хорошо попросить. — Джим. — Джим, сэр… Простите, мне так привычнее. У Гэтуика возникло такое впечатление, что этот афганец, как и все здесь, — с двойным дном. Подобострастное «сэр» — и кинжал за спиной. — О’кей, как хочешь. Сейчас я найду машину. Сержант подошел к офицеру, командующему обороной базы по фамилии Стефенс: — Сэр, я бы хотел взять одну из своих машин и выехать в город. Вместе со мной будет один из афганских полицейских. Стефенс посмотрел на него, как на сумасшедшего. — Для чего? В городе стреляют, по дороге тоже. — Мне нужно купить мяса, сэр. — Мяса, сержант?! — Да, сэр, мяса. Старого доброго мяса, чтобы пожарить старый добрый гриль. Мне не нравится, сэр, что афганцев в два раза больше нас, и на них, по сути, держится оборона стратегически важной точки. Если муджики пойдут на приступ ночью — может получиться все, что угодно, сэр. Я думаю, этот афганец авторитет среди своих, и хочу прощупать, чем он дышит. К тому же одно дело — просто предать американца, и совсем другое — предать американца, с которым ты преломил хлеб. Это разные вещи, понимаете, сэр? — Вы специалист по контактам с местными? — Нет, сэр. Просто я тут давно и кое-что понял. Ответственность за возможные последствия я беру на себя. Офицер пожал плечами. — Сколько времени вам понадобится? — Час… может, полтора. Спасибо, сэр. — Не за что, сержант. Делайте, как считаете правильным [36] . Выехали на пикапе, сержант взял с собой еще и тот Bravo-AKM, который взял себе Амойо, — на всякий случай. Пикап с пулеметом, три автомата и гранаты — все это для того, чтобы преодолеть путь до города длиной меньше, чем миля. — Где ты родился, Заболь? — спросил сержант, когда грузная туша бронетранспортера откатилась в сторону, освобождая выезд. — В Пактии, сэр. — А я в Техасе. Пактия — это южнее? — Да, сэр. Южнее нас, отсюда сотня километров до моего дома. — А мне до моего дома лететь больше двенадцати часов, Заболь, — сказал сержант, выруливая на шоссе, — только представь, полдня в самолете. — Зачем же тогда вы воюете здесь? Заболь по виду был опытным воином — проверил, как открывается заднее стекло, оно, как форточка, сдвигалось в сторону, и можно было пролезть к пулемету, потом опустил до половины окно, и положил на него автомат так, чтобы в случае чего — быстро начать стрелять. — Мы хотели вам помочь, Заболь. Разве мы не помогли вам? — Помогли, сэр, только толку от этой помощи — мало. — Почему мало? — Потому что вы слабые. Вы пытаетесь убедить врагов — а их надо убивать. Если бы вы прошли дальше и убили всех врагов — вас бы стали уважать. — Дальше — это куда? — В Пакистан. В приграничье, сэр, где вас ненавидят и где водятся ваши враги. Сержант уже пожалел, что начал этот разговор. К тому же — темнело, и он не видел отчетливо дорогу перед собой. Если кто-то успел подложить фугас на дорогу — от них потом не найдут даже, что положить в гроб. Гэтуик ощущал себя голым — он привык ездить на «Мастиффе», а тут — обычный, небронированный пикап. — А ты почему воюешь? — Это просто работа, сэр. Должен же я как-то обеспечивать свою семью. |