Онлайн книга «Час героев»
|
– Ну, вот и гони его сюда! Трассером! – Есть! Все знали: когда Бивень датый – связываться с ним нельзя, потом не расхлебаешь. Даже старослужащие ходили по струнке в такие дни. – У тебя дело личное на него есть? – Какое дело, Паша, какое дело?! – Бивень обвел рукой нехитрый интерьер палатки, его уже начало схватывать, к глазам подступили слезы. – Вот смотри, все, что у нас тут есть. Нам, б..., пулемета лишнего дать зажимают, два трофейных пользуем. А тут... – Расползлись мы что-то. – Гость поставил недопитый стакан на стол. – Нет, ты мне скажи, какой п...р вот так погнал колонну, без разведки, безо всего! Какой, б..., п...р?! – То она помогла бы! На входе простучали по камням сапоги, оба офицера повернулись, рассматривая явившегося. – Товарищ гвардии капитан, гвардии рядовой Баранов по вашему приказанию явился! – выдал молодой высеченную на скрижалях фразу представления. Молодой как молодой. Неопрятный, форма не ушита, побритый плохо, нечисто – новые бритвы, конечно же, отобрали деды. Среднего роста, лопоухий, белобрысый... – Ты мне скажи, что произошло, Баранов? – начал Бивень. – Стоп, Володя, – прервал его гость, негромко, но уверенно, – давай-ка я. В твоем секторе, рядовой, был выведен из строя пулемет. Когда это случилось? – Ну... когда Резо... товарища Кордаву... там снайпер был, понимаете, товарищ... – Расскажи мне про бой. К вам пришел Кордава, так. У него была снайперская винтовка, как и положено. – Так точно. – Дальше. Где был твой напарник? – У пулемета, товарищ... – А потом? – Ну... отстреливался он. Гость помрачнел. – От кого отстреливался? От мандавошек? Я потом у этого бздуна ствол проверил – чистый, б...ь! Его около склада вашего ранило, шальной пулей. И как же он туда добежал за время боя? Отстреливался он, б...ь! Как бы ему кое-что не отстрелили потом, по приговору военного трибунала, за трусость! И поделом будет! Оставил пост и бежал, с...а! Рассказывай как есть! – Ефрейтор Беленко оставил свой пост, – тяжело сказал Бивень, – мы это уже знаем. Вопрос в том, когда он его оставил, до начала боя или после. Рассказывай, рядовой. – До, товарищ гвардии капитан, – понурился молодой, – сказал, по малой нужде отойдет и вернется скоро. – Отошел, б...ь, – снова сказал гость, – лучше бы под себя нагадил, п...р. Теперь дальше – что было? Как бой начался? – Я увидел людей в советской форме, внизу – понимаете, там точно советская форма была. Я товарищу... старшему сержанту сказал – а что это наши там у дороги. Он посмотрел через прицел и закричал – духи, к бою! Колонна шла уже. Тогда я к пулемету, я там вторым номером, но стрелять могу. А потом громыхнуло, я свалился вниз – смотрю, товарищ старший сержант... мертвый уже... голова разбита. – Потом ты взял его винтовку и начал стрелять. Так? Да говори – ничего тебе не будет. По уставу, если твое оружие выведено из строя – ты был вправе и даже обязан взять оружие погибшего товарища и продолжать бой. – Ну... так точно. – Скольких завалил – знаешь? – Никак нет. – Семерых нашли. Ты мне скажи, молодой, ты где так стрелять научился? Эсведуха ведь не твоя штатная, ты вторым номером пулеметного расчета числишься. – Ну... – Докладывай как положено! – взвился Бивень. – Не запряг! – Так точно, товарищ гвардии капитан, разрешите доложить! Я из Крыма, там у нас школа подготовки олимпийского резерва есть! Отец еще мой в тире работал, вот я там и учился стрелять! – О как... Гость с удивлением смотрел на молодого. – А чо в военкомате не сказал, что стрелять умеешь? – А никто и не спрашивал. Бивень загнул матерную руладу на несколько этажей. – А еще так можешь? – Ну... винтовку если дадут, смогу. – Тогда... возвращайся в казарму, – сказал гость, опережая командира, – и благодарю за службу, рядовой. – Служу Советскому Союзу! Когда рядовой смылся, Бивень очумело потряс головой – вот теперь ему пьяным быть не хотелось, но уже схватило. – Бывает же... – Да... и может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов советская земля рождать. – Чего? – Ничего. Ты наградные писать будешь? – Да какие там наградные... – Ну... колонну все же отбили. И заметь – потери для такой засады небольшие, и груз целым остался. Бивень взял нож, отрезал ломоть хлеба, начал жевать. – А чо везли-то?– наконец спросил он. – Бабки... – усмехнулся гость. – Бабки?! Какие бабки? – Какие надо, такие и везли. Такие, что если бы душки их взяли – потом бы каждый до конца жизни на курорте жил. Да вот не взяли. Не спрашивай меня больше, капитан, – все равно не отвечу. И язык за зубами держи. – Есть... Но это, что я напишу? Рядовой первого года службы, пулеметчик, взял снайперскую винтовку убитого товарища и восемь духов удвухсотил, в том числе снайпера. Да меня на галоперидол сразу же... – Напиши на Кордаву. Геройски погиб, перед этим выбил целый сектор. – Да... Оба офицера не хотели смотреть друг на друга – дело мерзкое. Но с наградами был полный атас – для боевых зажимали, а один штабной полкан поехал гранатами рыбу глушить, бухой в сисю, кинул неловко, словил пару осколков в ж... И за это – «За службу Родине в Вооруженных Силах», с...а, вымутил. Штабные – подстилок своих наградами отмечали, офицеры горько шутили, что пора новую медаль ввести «За половые заслуги». А тут... раз погиб, чем-нибудь да отметят. Это по понятиям – дело святое. Вон, двое, с пулеметами остались роту отходящую прикрывать, потом по кускам собирали – каждому по «Красной Звезде» кинули, посмертно, хотя по справедливости обоим – Героя. – А Чингачгука твоего я забираю... – как бы впро-брос заметил гость. – А ху-ху не хо-хо? – сказал Бивень. – Такая корова нужна самому. – И не спорь. Взамен – весь твой бардак, со стариками, с поста бегающими, – прикрою, накажешь сам. И представление твое протолкну, как смогу. Делать было нечего. – По рукам. Еще по одной? – Да нет. Не стоит... Гость по-прежнему был трезвый, хоть и выпил. * * * Гвардии старший сержант Резо Кордава за этот бой получил орден Боевого Красного Знамени – посмертно. Получил свой перевод и медаль «За отвагу» и рядовой Баранов – перевод в отдельную мотострелковую роту, базирующуюся в Джелалабаде. Как оказалось, под названием «отдельная мотострелковая рота» – где, кстати, вы видели отдельные мотострелковые роты в Советской армии – скрывался сто пятьдесят четвертый отдельный отряд специального назначения. У каждого в отряде должна была быть кличка, ну а раз Баранов пришел сюда духом, ему такую кличку и дали – Дух. |