
Онлайн книга «Долгая дорога домой»
Майор остановился около одной из дверей, постучал. Потом еще раз. – Странно... Еще стук, громкий – без ответа – Когда вы его последний раз видели? – Полчаса назад. Майор навалился с силой на ручку двери, добротную, сделанную из настоящей стали. Та не поддалась. – Есть еще ключи? – Да, в дежурке. – Неси, – распорядился полицейский, – и прихвати с собой еще кого-нибудь. – Кого именно? – недоуменно переспросил майор. – Не важно кого! Любого, только не полицейского. – Понял... Майор вернулся минут через семь – пришлось обходить баррикады. Вместе с ним был казак, невысокий, вооруженный автоматом крепыш. – Вот! – майор протянул ключ. – Откройте сами, – отстранился от двери старший инспектор. Майор провернул ключ в замке, нажал на ручку, и дверь открылась. – Теперь заходите и ни к чему не прикасайтесь. В кабинете было темно из-за грязных, немытых стекол, на столе была пыль, но с разводами, свидетельствующими о том, что тут кто-то был и совсем недавно. Старший инспектор натянул на руки тонкие нитяные перчатки, которые всегда имел с собой, потом достал небольшой цифровой фотоаппарат и начал фотографировать. Сначала от двери он сделал несколько фотографий общего плана кабинета, потом подошел ближе к столу и сфотографировал несколько раз столешницу и оба стула. Потом сфотографировал стекла. Потом он достал небольшой цифровой диктофон, включил его и осторожно положил на поверхность стола. Лучше было бы – учитывая резонансный характер дела – производить съемку следственного действия на видеокамеру, но видеокамеру они на выезд не взяли. Придется довольствоваться этим. – Сегодня тридцатое июня две тысячи второго года... Он посмотрел на часы. – Одиннадцать – семнадцать по варшавскому часовому поясу. Я, старший инспектор отдела убийств сыскной полиции Варшавы Бронислав Гмежек, в связи с возбужденным уголовным делом о причинении смерти, провожу обыск кабинета номер... Полицейский повернулся к военным. – Двести семнадцать – подсказал майор Пшевоньский. – Номер двести семнадцать в здании штаба Висленского военного округа. Кабинет перед осмотром был заперт на штатный замок и был открыт по моей просьбе дежурным офицером, использовавшим запасной ключ, находившийся в дежурной части. Хозяином этого кабинета является поручик Ежи Комаровский, Его Императорского Величества лейб-гвардии Польского Гусарского полка. Я прав? – Не совсем. Это временный кабинет, обычно в нем располагаются командированные офицеры. – Хорошо. С какого времени его занимает поручик Комаровский? – Примерно два месяца, нужно посмотреть по журналу – ответил майор. – В журнале отмечается, кому выданы ключи от кабинета? – Да, обязательно. – Сколько всего существует ключей от кабинета? – Два ключа. – Где они находятся? – Один обязательно в дежурной части. Второй – на руках у офицера, которому предоставлен кабинет. – Передача ключей фиксируется? – Обязательно. Сдающий и принимающий расписываются в журнале. – А если один офицер передает ключи другому офицеру? – Тогда они должны подойти к дежурному и расписаться в журнале – кто сдал и кто принял. – Спасибо. Получается, что теми ключами, которые должны быть в дежурке, вы открыли дверь. Вторые ключи от кабинета – у пана Ежи Комаровского, которому он предоставлен? – Так точно. – Пан Комаровский мог передать кому-то ключи от кабинета, не регистрируя это в журнале? Майор задумался. – Если он сделал это, то совершил должностной проступок, – изобрел наиболее приемлемую формулировку майор. – А дежурный офицер мог выдать ключ, который находится у дежурной смены кому-нибудь? – Мог, но не каждому. Только старшему офицеру с особыми полномочиями и с отражением этого в журнале. – То есть, если дежурный офицер выдавал кому-либо второй ключ, это будет отражено в журнале? – Да, безусловно. Без записи ключ не выдадут даже командующему. – Хорошо, с записями в журнале мы ознакомимся потом... Если бы старший инспектор Гмежек прервал обыск, спустился вниз и проверил по журналу, кому выдавался второй ключ, то сразу узнал бы имя настоящего убийцы. Убийца получал второй ключ сегодня, а до этого второй ключ брали несколько месяцев назад. Он имел полномочия, чтобы получить второй ключ, и знал, что его имя и номер удостоверения запишут в журнал учета, но пошел на этот тщательно просчитанный риск разоблачения. Потому что знал – ровно через три часа это не будет иметь никакого значения. – Продолжаем. Обыск проводится в присутствии двух понятых, как того требует Уложение о следственных действиях в уголовном процессе. Также процесс обыска фиксируется на цифровую фотографическую камеру марки «Ладога» и цифровой диктофон этой же марки, протокол будет составлен по окончании обыска, каждое действие, совершаемое в процессе обыска, комментируется мною вслух и снимается на фотографическую камеру. Понятые, пожалуйста, по очереди назовите свое имя, фамилию и должность. – Майор Рышард Пшевоньский, офицер штаба Висленского военного округа. – Казак Алексей Подгородний, урядник Донского казачьего войска. Прикомандирован к штабу, заместитель командира роты охраны. – Хорошо. Понятые, внимательно слушайте ваши права: согласно Уложению о следственных действиях в уголовном процессе вы имеете право присутствовать при производстве обыска, наблюдать за действиями производящих его офицеров, не мешая им, указывать устно и позднее в протоколе, если одно из лиц производящих обыск возьмет и скроет что-либо при производстве обыска или, наоборот, подложит что-либо в помещение, где производится обыск. При подписании протокола вы имеете право вписать информацию обо всем, что вы увидели и услышали при производстве обыска, без ограничений, если она не вписана там при составлении протокола. Вам понятны ваши права, отвечайте по очереди? – Да. Понятны. – Так точно. – Хорошо. Подойдите ближе к столу, пожалуйста. Майор и казак подошли ближе. – Я собираюсь открыть все ящики стола, какие смогу. Каждый раз, открыв ящик, я буду фотографировать, что в нем находится. Вы должны наблюдать за мной, чтобы я не подложил в ящики что-либо. Будьте внимательны, вам придется подписывать протокол и, возможно, свидетельствовать в суде. Вам все понятно? – Так точно, – ответил за обоих майор. |