Онлайн книга «В огне»
|
Фельдфебель, тяжелый, как медведь, перебежал, увалился рядом. – Надо любое здание занять. Вон там подойдет. Понял? – Понял, чего ж не понять… – Тогда идем. Даем зеленый дым – «вертушка» подберет раненых. Потом двигаемся дальше. – Черт… броня-то вся где, что нас без брони-то сюда?.. – А хрен ее знает… Давай – остальным, и по моей отмашке. – Понял, старшой. Они вышибли дверь – это было не пойми что, то ли жилое помещение, то ли нежилое, здесь так часто строили – на первом этаже торговали, на втором – жили. И на втором этаже, в разгромленной и разграбленной комнате, они нашли людей. Просто людей, живых людей, которые не стреляют в тебя и не хотят тебя убить. В обезумевшем мире – и это было немало. Едва не выстрелили… несколько женщин в черном, и дети – много детей, десятка два, как в детском саду. Жмутся друг к другу на полу и молча смотрят на тебя. – Спокойно! Спокойно, не стрелять! Одна из женщин что-то заголосила – как бритвой по нервам. – Кто говорит по-русски? Кто говорит по-русски?! За спиной топот, пыхтение… – Я говорю, господин… Самая молодая – понятно. По их понятиям, женщина не может разговаривать с незнакомым мужчиной, да и паранджа, раньше ее не было. – Здесь бандиты есть? Муджахед аст? – Нет, здесь только мы, господин. В комнату протиснулся Мохначев, едва не сшибив дверь: – Господин поручик, вертолет вылетел… – Ищите выход на крышу. Обозначьтесь зеленым дымом. – Есть! Поручик огляделся – большая, бедно обставленная комната, все стекла выбиты, следы от пуль на стенах… – Не выходите на улицу, – решил он, – сидите здесь, пока стрелять не прекратят. Мы из русской армии. Говорили, что тут и женщины бывают фанатичками. А на самом деле какие из этих – фанатички? Просто испуганные за себя и за своих детей бабы… Привлеченный зеленым дымом, к ним приближался, разрывая лопастями сплошное облако дыма над горящим городом, вертолет… Отправив раненых – их осталось девять, один из легкораненых отказался эвакуироваться наотрез, они снова оказались на улице. Бой смещался куда-то вперед, сейчас по ним не стреляли, только если рикошетами долетало. Даже медицинский вертолет, по тросу поднявший одного за другим троих раненых, не обстреляли. Странно. Снова Мохначев – с рацией: – Главный – вас. Понятно, что не пряники давать. – Первому, у этих сейчас молитва, намаз. Мы нашли для вас маршрут – пятьдесят метров вперед и в проулок, налево. Пройдете пустырем – и направо у недостроенного здания. Выйдете к позициям Второго и Третьего. – Принято, пятьдесят метров – налево. – Верно. Поторопитесь, пока время намаза. – Принято… Как-то странно – намаз… Какой намаз – на войне? Их осталось только девять. Перемазанных, грязных, обвешанных своим и трофейным оружием – четыре пулемета на девятерых чего стоят. Килограммов шестьдесят на каждом, в жизни не каждый такое просто поднимет, а тут бегом, если надо… – За мной – вперед. Соблюдать тишину! Видимо, и впрямь был намаз – город как-то странно затих, только гул вертолетов над головой, и все. С вертолетами тоже не все так просто – ошибиться и влупить по своим они запросто могут. Помогут они ночью, когда будут заняты стационарные позиции, и их надо будет охранять. По изрытому, расколотому асфальту они добежали до проулка, сунулись и чуть не подорвались. Проволока – параллельно земле, а к чему она идет, что на том конце – даже знать не хочется. Хорошо – шедший первым пулеметчик заметил, остановился на полном ходу. Перешагнули – каждый Господа помянул при этом. Вышли на еще одну улицу, грязную, ничем не перекрытую, ни баррикад, ничего – удивительно, но это так. У стены – в рядок трое лежат, бортовой пулемет с вертолета их пополам распилил. Кто-то поднял искомое – гранатомет «РПГ-7», сейчас он с вооружения в России снят, а зря сняли. Новые, при всех их наворотах, и в сравнение не идут. Дальше по улице – горит бронетранспортер, явно заметили с вертолета и прижучили реактивным снарядом или пушкой. Может, поэтому наверху с бронетехникой медлят, чтобы свою с чужой не спутать? Сейчас броник лениво чадил из всех распахнутых взрывом настежь люков, язычки пламени – легкие, веселые – жадно лизали черную резину всех восьми колес. Так они и шагали, десантники русской армии – вдевятером, пока пролом не заметили. Пролом… Дыра в здании… и как нарочно, до самого низа. Интересно, что там такое… Один из десантников заглянул и столкнулся лицом к лицу с потерявшим бдительность душком – тот как раз к выходу направлялся. И снова – как Господь помог, ведь еще пара секунд – и он бы вышел и увидел прижавшихся к стене десантников… его бы, конечно, грохнули, а дальше что? – Привет! – сказал шедший первым рядовой русской армии Торгуев и нажал на спуск трофейного «РП-46», выплевывающего по восемьсот пуль в минуту. Сотня пуль – готовых, ждущих чьей-то смерти – находилась в брезентовом мешке. Аллах акбар… Огонь по ним открыли сразу – и с фронта, и с тыла, они только в этот пролом забраться и успели. Еще двоих зацепило, но ни одного серьезно. Пролом – первый этаж между домами выломан, а второй цел, можно с улицы на улицу пройти и проехать. Внутри пикап стоит, целый, не покоцаный даже. Душки как раз с намазом закончили, когда их… А на пикапе ДШК. Сейчас бы как выехал – да… А что им мешает выехать? ДШК есть ДШК. – Связь мне! Волк-главный, я захватил трофей – пикап с ДШК. Прошу разрешения использовать. Интересно, эти слышат? – Первому отрицательно, повторяю – отрицательно. Вас могут уничтожить по ошибке! – Главному – я могу поставить маяк на кабину. Могу обозначиться дымом, с пикапом мы прорвемся. Эфир несколько секунд молчал: – Цвет дыма? – Белый. – Принято, белый дым. Но поддержки у вас не будет. Слишком опасно. А вот и пойми – белый дым: то ли радиатор пробит, то ли что. А то, что они в таком виде на душков похожи – так это факт. В кабине не было ни одного стекла, а двигатель, перед тем как схватиться, подозрительно зачихал, но все же схватился. У них был пикап марки «Датсун», был крупнокалиберный пулемет и была цель. К тому же плохо ехать всегда лучше, чем хорошо идти. – Бросаем дым, – приказал поручик, – весь, что есть. Двигаемся назад, дальше – по обстановке. |