Онлайн книга «Свой среди чужих»
|
Почему-то стало… сентиментальным становлюсь. – Здравствуйте, казаки! Здравствуйте, гвардейцы! – Здравия желаем, Ваше Высокопревосходительство! В одном из усатых богатырей я опознал… – Здравствуй, поручик Скобцов. Или уже не поручик? Двухметровый гвардеец, тот самый, который охранял меня во время визита в соседнее, почти не пострадавшее от действий толпы британское посольство, неловко протянул мне грязную, испачканную в земле руку. – Так точно, господин вице-адмирал, еще поручик. – Ничего. Живы остались, и слава Богу. А звания будут. – Так точно… – смутился Скобцов. – Звания будут… – в задумчивости повторил я, – тем, кто жив останется. Здание саперы проверяли? – Так точно, с собаками. И в подвал заходили, господин вице-адмирал. – Это хорошо. С нами Бог, господа! – С нами Бог, за нами Россия! Мой кабинет – кабинет, который какое-то время был моим, – оказался выгоревшим дотла. Пахло какой-то химической дрянью, до сих пор стойкий, не выветривающийся запашок. Жгли специально, чтобы сюда не вернулись. А вот же – вернулись. И не уйдем. Но работать здесь – нельзя. Нужно восстанавливать, но на это уйдет время, силы и много чего. Надо искать что-то более подходящее. Еще и потому, что нужно все службы собрать в одном месте, на то, чтобы ездить с одного конца города в другой, не будет ни времени, ни возможностей. Потом – здесь надо восстановить все, создать… не знаю, что создать, посольство тут уже не нужно. Важно, чтобы это было что-то русское. Провел пальцем по стене, посмотрел на гарь. Гарь была жирной, липкой. Потом пошел вниз, к машине… Ближе к вечеру два бронированных «АМО» остановились около виллы, в которой я когда-то квартировал. Меня тянуло сюда – сам не знаю, почему… Из первой машины – это даже и не машина была: сплошной бронированный корпус – это уже не машина, а бронетранспортер – выбрались несколько человек с автоматами и двумя собаками. Начали вытаскивать какое-то оборудование, миноискатели на длинных палках, что-то вроде маленькой спутниковой антенны на пистолетной рукоятке – прибор для просвечивания стен. Инженеры-саперы, без их заключения здесь нельзя входить ни в одно здание. – Зря вы это, Ваше Высокопревосходительство, – сказал мне один из моих телохранителей, здоровенный, усатый казачина с нетипичной для казаков светло-соломенной шевелюрой и укороченным ручным пулеметом на боку. – Что – зря? – Здесь дюже опасно. Со всем уважением – лучше бы вы в другом месте поселились… – Это в каком? – Ну… в компаунде, например. Там, в конце концов, стража постоянно, техника есть, и посторонних нету. В чем-то он, конечно, прав. Если смотреть перед носом. – Тебя как зовут, казак? – Тихоном батя прокликал, господин вице-адмирал… – Ты так меня называть будешь, так и сохранить мою драгоценную жизнь не сумеешь, Тихон. Пока это выговоришь… Все засмеялись – осторожно, пока притирка идет. Начальство разное бывает. Иной вот так, то пошутит, а то и по загривку. В кулак засмеялись. – Так вот, Тихон. Ты где в жизни бывал? Ты откуда вообще? – Та с Вешенской. Ну, в Варшаве был… – Казак явно был не в своей тарелке, он подумал немного и добавил: – И в Ростове зараз с батей бывал. – А ты там компаунды видел? – Да нет… вроде. – Правильно. Потому что их там нет. Если я поселюсь в компаунде – остальные тоже там поселятся, и будет так: в компаунде – безопасно, а в городе – по ночам стрельба. И не только стрельба. Мы будем управлять этими землями, отгородившись от них. И никогда не выйдем из этого компаунда. Компаунд – вот все, что будет здесь нам принадлежать, вот вся земля, которая будет здесь нашей. Потому что, когда ты поднял флаг над какой-то землей – дело не закончилось, дело только начинается. Понял? По виду было понятно – не совсем. Но скоро поймет. – Понял, господин вице-адмирал. – Вот и дело… Мы сидели так, в тишине, еще несколько минут, пока к нам не подошел сапер, не постучал в люк. Шлем свой он уже снял. Один из казаков открыл люк, спрыгнул на землю, за ним последовал второй. Только потом выпустили меня. – Ну? – Чисто, господин вице-адмирал, только… Судя по лицу сапера – произошло что-то, чего он не ожидал. – Что – только? – Да девицу какую-то нашли… Пряталась… Кусается… Это что еще за девица? – Местная? – Да нет, Ваше Высокопревосходительство. По виду не местная, но на фарси только так шпарит… – Знаешь фарси? – Есть немного… Под Бухарой служил. Точики фарси – то же самое, диалект, можно сказать. – Молодец. – Служу России и Престолу, Ваше Высокопревосходительство. – Пойдем смотреть на вашу девицу… Зайдя в сад, верней, в то, что от него осталось, я увидел поразительную картину. Истошно лаяла собака – небольшая такса, саперы часто используют ее, потому что у нее острый нюх, и ее можно проще транспортировать, чем немецкую овчарку, да и корма она меньше требует. Один из саперов светил мощным, аккумуляторным фонарем, второй пытался справиться с кем-то, кто брыкался, вырывался и кричал. Слово «basta!», произнесенное несколько раз, меня удивило и заставило сделать определенные выводы. Я подошел ближе. – Ciao, signorina. Come stai? [36] Итальянский я знал немного, в пределах нескольких десятков обиходных слов и выражений. Обычно аристократия знала все европейские языки хотя бы на этом уровне, это было нормой. Это позволяло везде чувствовать себя как дома и понимать свою принадлежность к высшему классу, который един, несмотря на границы. Естественно, я знал все фразы, которые позволяют познакомиться с женщиной, – для моряка, бывающего в разных портах мира, это немаловажно. Сказанное на итальянском произвело эффект слова «шиболет», только в обратном направлении – драка моментально прекратилась. – Chi sei tu? [37] – Lo sono un ufficiale russo, un marinaio [38] . – Russo? – Russo, – подтвердил я. Один из казаков, тот самый, Тихон, встал рядом со мной – и только это уберегло меня от неожиданной и стремительной атаки. Женщину он успел перехватить, она тараторила как пулемет и билась в его руках. И плакала… |