Книга Деньги для киллера, страница 19 – Татьяна Полякова

— Конечно. Я в машине. Пока.

Он улыбнулся. И поцеловал меня в висок, как видно, желая уверить, что явился на любовное свидание. Несколько опрометчиво, если вспомнить, где он сегодня ночевал, впрочем, такие пустяки вряд ли его волнуют.

Через час я шла к его машине. Мартышки отсутствовали, видно, их брали только в ночные заведения для солидности. За рулем был сам Витька, он вышел мне навстречу, всем своим видом демонстрируя безграничное счастье. Я тоже в долгу не осталась. Мы сели в машину, он меня разглядывал и улыбался, потом спросил:

— Тебя удивил мой визит?

Я пожала плечами.

— Немного. В любом случае, я рада тебя видеть.

— Где предпочитаешь ужинать? Итальянский ресторан?

— Я даже не знала, что такой есть.

— Открылся пару месяцев назад.

И мы поехали в итальянский ресторан.

Рахматулин улыбался, поглядывал на меня со значением и болтал о пустяках. Я тоже не отставала от него. Если он рассчитывал, что я начну говорить о делах, то совершенно напрасно. Конкурс улыбок продолжался, но болтать весело и беззаботно становилось все затруднительней, особенно мне: итальянская кухня была явно не для моего желудка.

Прошел час, не меньше, и Рахматулин наконец не выдержал, закурил и сказал совершенно некстати:

— Мои люди пробовали узнать, куда испарился ваш Славка.

— И что? — убирая улыбку, спросила я.

— Никаких следов. Никто никогда этих парней не видел раньше и ничего о них сказать не смог.

— Понимаю…

— А по поводу медальона я кое-что должен тебе сообщить: он принадлежал моему другу, скорее всего его уже нет в живых, он исчез в конце апреля.

— Ты думаешь? — очень натурально ужаснулась я. — Боже мой, но ведь тогда выходит… какой ужас… — подобные идиотские фразы иногда очень полезны. — Но почему ты не сказал об этом вчера?

— Видишь ли, я должен был кое-что проверить.

— Ясно. То есть ничего не ясно, но, наверное, ты лучше знаешь, как поступить, — тут я продемонстрировала испуг, что было совсем нетрудно в подобной ситуации, и пролепетала:

— Выходит, мы оказались замешанными в убийстве, я хочу сказать, если твой друг убит, а к нам попал его медальон…

Какой ужас…

— Тебе нечего бояться.

Как бы не так. Гадай теперь, с чего это он решил со мной откровенничать.

— И вот еще что. Может быть, в ближайшее время у вас появятся новые знакомые.

Я хотел бы о них знать.

Так вот оно что: нас решили разыграть втемную. Хорош у Соньки одноклассничек, ничего не скажешь.

— Я не очень поняла, — прикинувшись дурочкой, растерянно пробормотала я.

— А тебе и не надо ничего понимать.

Просто, если кто-то начнет проявлять к вам интерес, скажи мне.

— Хорошо, — с видом полного замешательства ответила я.

— Вот и отлично. Софе пока об этом ни слова. Она женщина на редкость эмоциональная, не хочу ее путать, — он пленительно улыбнулся и погладил мою ладонь, как видно, решив, что это меня успокоит.

Успокаиваться я не желала, посидела пару минут с очумелым видом и опять полезла к нему с вопросами.

— Витя, но ведь тогда выходит, что на кладбище произошло… я хочу сказать… а вдруг его там похоронили? В этой самой яме? Надо заявить в милицию… извини, — опомнилась я очень натурально.

— Могила пуста. Я проверил сегодня утром. Видимо, старикан спугнул кого-то и труп убрали.

Я слушала, теряясь в догадках: зачем он врет?

— Кошмар какой-то, — прошептала я и достала платок из сумки, давая тем самым понять, что сейчас зареву.

— Уверяю тебя, бояться нечего. Ни тебе, ни Софе.

— Мне нужно выйти, — сказала я, поднимаясь.

Когда я вернулась из туалета, Рахматулин разговаривал по телефону. Он был в таком бешенстве, что даже не заметил меня. Я сочла за лучшее притормозить.

— Я сказал, свои деньги ты получишь.

Дай мне время, — пауза, а потом:

— Кому ты грозишь?

К моменту моего появления за столом Рахматулин уже пришел в себя, но дышал еще тяжело, а взгляд его блуждал. Кто-то явно не давал ему жить спокойно. Его интерес ко мне заметно угас, все, что он хотел сказать, уже было сказано, а продолжать светскую беседу ему что-то мешало, мыслями он был далеко. Сославшись на усталость, я попросила отвезти меня домой, что он и сделал весьма охотно. Но домой я не торопилась, кое-что не давало мне покоя, и я решила потратиться. Взяла такси и поехала на дачу, дача интересовала меня мало, а вот кладбище — чрезвычайно. Таксист слегка обалдел, и было с чего — кому придет в голову заявляться на кладбище в такое время.

Я рассказала совершенно идиотскую историю о дурных снах и срочной необходимости навестить могилу бабушки. Я и в самом деле постояла минут пять возле одной могилы , но занимало меня место по соседству.

Крапива продолжала расти, никем не потревоженная. Удовлетворив свое любопытство, я вернулась домой.

В кухне сидела Сонька.

— Ждать замучилась. С Витькой развлекалась?

— А ты откуда знаешь?

— На работу звонила. Тетя Клава сказала, что тебя встречал обалденно красивый мужик на шикарной тачке.

— Что, прямо так и сказала?

— Нет. Но те слова я уже забыла. В общем, дурак поймет, кто тебя посетил. Что, плохи дела?

— Может, бывают и хуже.

— Чай пей, мозги на место встанут.

За чаем я передала разговор с Рахматулиным и о своем путешествии на кладбище сообщила.

— Вот гад, — выругалась Сонька, — а ведь влюблен был. Чтоб ему в тюрьме сгнить! — Немного отдышавшись, она спросила:

— Но если могилу не раскапывали, откуда он знает, что там пусто? Может, есть какой прибор, чтоб определить, есть ли что в земле?

— Чепуха это, Софочка, может, и есть такой прибор, только откуда он у Рахматулина? Витька поступил бы проще: сунул в лапы мартышкам по лопате и велел: «Копайте».

— Но не копали. А он знает, что в могиле пусто. Нет, моих извилин на это не хватает.

А твоих?

— Моих тоже.