Онлайн книга «Жиган»
|
За столиком тут же появились две девицы лет по двадцать, не больше. Одна, покрупнее телом и поживее, представилась Машей. Другая была помельче, похожа на угловатого подростка. Она все больше помалкивала, подливала себе в фужер шампанского, заказанного Терентием, и томно поглядывала на Жигана. Эту звали Настей, по крайней мере, она сама так представилась. Маша бесстыдно уселась на колени Терентию, подтянув до самого последнего предела и без того неприлично короткую юбку. Настя поглаживала Жигана по колену. А он бесстрастно глотал водяру, даже не выпуская из руки зажженной сигареты. – У твоего друга плохое настроение, – безапелляционно заявила Маша, ерзая на коленках Терентия. – Он всегда такой скучный? – Н-нет, – заикаясь, сказал Терентий, – просто у нас на работе н-неприятности. – Лучшее средство для того, чтобы поднять настроение и забыть о неприятностях на работе, – это секс, – похотливо улыбнулась Маша. – У нас с-с-секса нет, – фыркнул Терентий. – Так по т-телику недавно сказали. – Ерунда, – с деланным возмущением заявила Маша, – секс у нас есть, и мы вам можем это доказать. – Т-точно? Тогда давайте ко мне, борухи. У меня хата с-свободная. Прихватив с собой пузырь водки и пару «банок» шампанского, компания отправилась к Терентию. Беспорядок в квартире никого не смущал. Сначала пили на кухне, закусывая бутербродами с несвежей колбасой, которая обнаружилась у Терентия в холодильнике. Потом девчонки отправились в ванную, а хозяин квартиры вместе с Жиганом перешел в захламленную комнату. Жиган слабо понимал, что происходило потом: водка сделала свое дело. Терентий извлек откуда-то из-под дивана гитару и, терзая струны, с надрывом запел: Прости-прощай, я покидаю зону, Меня на волю гонят мусора, А я привык, как к спальному вагону, Бывает, привыкают фраера. Рецидивистов хор уже из бывших Споет последний раз «Вечерний звон» — Малиновую песню строгих вышек. А завтра воля, что была как сон. Я с радостью великой, но неброской Под утро выйду на разливы рек. И вот зека обнимется с березкой, Обыкновенный вольный человек… Девчонки вышли из ванны совершенно обнаженными. Маша плюхнулась на диван рядом с Терентием и пыталась подпевать ему, не зная слов песни. Настя закурила, села на пол рядом с Жиганом. Но долго будет ныть по зоне рана, И будут сниться в клетку облака, И не поможет женщина Марьяна Уснуть спокойно бывшему зека… Несмотря на огромное количество выпитого и отчаянную фальшь в голосе, Терентий ни разу не забыл слова и не перепутал аккорды. Когда Маша услышала слова последнего куплета, она деланно возмутилась. – Как это – не поможет? Олежек, я обязательно помогу тебе. Он еще пытался что-то петь, но крепкая крупногрудая девица вырвала у него гитару и тут же запечатала жадным пьяным поцелуем лицо Терентия. Потом она села на него верхом и стала расстегивать на груди рубашку. Уже как в полусне Жиган почувствовал прикосновение к себе женских губ. Это Настя, встав с пола и затушив сигарету, села ему на колени. Его руки сами собой обхватили ее хрупкое девичье тело, которое так маняще прижималось к нему сверху. Потом что-то вдруг мелькнуло у него в голове, и он возбужденно прошептал: – Лена, Леночка… – Я не Лена, – ласково проговорила она ему на ухо. – Я Настя… Но он уже ничего не слышал. Он перевернул ее и стал покрывать поцелуями с такой страстью, на которую только был способен человек, не знавший женщину долгие годы… * * * С трудом разлепив глаза и приподняв отчаянно болевшую голову, Жиган долго не мог понять, где находится. Над головой – серый, в грязных потеках, давно не мытый потолок, вокруг стены, оклеенные старенькими дешевыми обоями, и молодецкий храп сбоку. Жиган был заботливо накрыт одеялом. Рядом, закутавшись в потертое покрывало, храпел Терентий. Жиган встал с дивана и, шлепая босыми ногами по немытому полу, поплелся на кухню. Настенные часы показывали двенадцать. День был в самом разгаре. Во дворе под окнами бегали дети, кто-то шумно выколачивал ковер. Удары мерно отдавались в тяжелой, словно налитой свинцом голове. Девчонки исчезли. Обнаружив на кухонном столе недопитую бутылку шампанского, Жиган жадно припал к горлышку. После шампанского головная боль чуть отступила. Порывшись в забитой окурками пепельнице, Жиган выбрал чинарик подлиннее и закурил. Он пытался вспомнить, что же произошло ночью, но в памяти всплывали только Терентий с гитарой и грудастая Маша, отнимающая у него инструмент. Он так и сидел нагишом, когда на кухню завалился Терентий. – Ты чего? – громко зевнув, спросил он. Терентий успел натянуть на себя спортивные штаны с пузырями на коленках и выцветшую майку. – Ничего, – вздохнув, сказал Жиган. – Вот думаю, что шефу говорить. – Зачем? – На дворе день давно. – Ну и что? Терентий непонимающе мотнул головой. – На работу надо бы. – Какая работа? Ты чего, вообще умом тронулся? Сегодня суббота. – Слава богу, – облегченно вздохнул Жиган. – А я-то совсем забыл. – Пить надо больше, – икнув, заметил Терентий и почесал грудь. – Где же у меня пиво-то было? Он стал открывать подряд все кухонные ящики и наконец извлек на свет божий две бутылки «Жигулевского». Одну он поставил на стол перед Жиганом, другую откупорил и опустошил одним глотком. – Пей, чего сидишь? Жиган последовал примеру друга. – Борухи давно смотались? – спросил Терентий. Жиган пожал плечами. – Ну и хрен с ними. Баба с возу – кобыле легче, – засмеялся Терентий. – Слушай, я забыл тебе вчера сказать. – Что? – Угадай с трех раз, кого я недавно видел? – Живого дедушку Ленина, – сострил Жиган. – Нет, я серьезно. – Ну? – Ленку Кирееву. Помнишь ее? – Угу, – промычал Жиган. – Я, правда, не успел спросить, что она здесь делает, но потом мне знакомые пацаны сказали, что она с Пантелеем на какой-то охpенительной тачке ездит. Снова заныла рана в сердце, и Жиган, стараясь скрыть свои чувства, припал к бутылке. Пиво горячими струями разливалось по жилам. |