Онлайн книга «Чернее черного. Пепельный рассвет»
|
— Предупреждал вас — менять стану вес на вес! Сколько в том гробу веса — тонн сорок? Вот и солярки столько же дам! А за непонятливость и жлобство еще и урежу! Он с дуба рухнул — этот глава правительства? Мужик, да ты хоть врубаешься, что сейчас за окном? Толстый северный лис на пороге, а тебе власти захотелось? Ну ладно… — Вот что, господин Араменко… Не вы один человек любопытный. Мне вот тоже посмотреть захотелось на таких вот выдающихся людей. И показать кое-что… Пойдемте! — поднимаюсь я из-за стола. Удивленные гости выходят следом за нами во двор. — Витя! — окликаю я Потеряшку. — Скажи-ка ребятам — пусть станцуют вальс! Это странное и завораживающее своей пугающей красотой зрелище — кружащаяся под музыку многотонная стальная громадина. Громкие динамики «мамонта» почти заглушают лязг металла, а рева танкового дизеля не слышно вовсе — нет его. Танк описывает сложные фигуры, вертясь на месте и разбрасывая траками мох и остатки измочаленных сучьев. Траки иногда высекают искры из каменистого грунта. Впервые увидев этот фокус в исполнении мехводов Васина, я был навсегда покорен этим необычным танцем огромной и страшной машины. Да и никто из нас не остался равнодушен к такому… даже и не знаю, как правильно сказать. К танку присоединяется второй, и уже два стальных монстра синхронно описывают сложные пируэты. Стихает музыка. Замирают рядом друг с другом танки. — Ну… да… впечатляет… — приходит в себя холеный. — Вы что — и водителей в придачу отдаете? А что? Возьму! Мне такие мастера нужны! Вместо ответа беру его за рукав и подвожу к танку: — Полюбуйтесь. — На что? — Двигатель. — Что — двигатель? — Посмотрите, на чем ездит танк. Мужик оглядывается на своего сопровождающего. Тот понятливо кивает и, отдав автомат кому-то из сопровождающих прихлебателей, лезет на броню. Мы терпеливо ждем. — Это… Александр Федорович… у него движка нет. В смысле — дизеля нет! — То есть? А ездит он на чем? По моему знаку водитель «мамонта» откидывает кабину. Там угнездился странный, непривычных очертаний агрегат — «Светлячок». Массивный блок передаточного механизма увенчан светло-серой коробкой энергоаккумулятора. Наиболее быстрый способ переделки «по Рашникову» — выбрасывание на фиг двигателя как такового. Вместо него ставят мощный тяговый электромотор, подключая его через редуктор прямо к штатной коробке передач. Сверху втыкают «Светлячок» — и все. Остальные детали не заменяют — ни к чему. И так все работает как часики. — Вот на этом. — Что это такое? — Энергоаккумулятор. Наша техника не использует солярки — ее приводят в действие эти устройства — электрические, как вы уже, наверное, поняли. А имея в своем запасе несколько АЭС… нефть нам не нужна. Вообще. Как и вся ваша республика, кстати говоря. Да если даже припрет… скважины есть не только у вас — вон и в Печоре несколько штук расположены. Высокий гость обескуражен — молча разевает и закрывает рот, чем-то напоминая большую рыбу на суше. Поплохело тебе, родной? Ща еще добавлю… — Эти переговоры нужны мне только для одного — передать вам ультиматум! Так, ожил дядя, в глазах искорки засверкали — воевать приготовился. А не будет войны, не надейся… — Можете сидеть в своем городе хоть до посинения! Вы нам не нужны! И никаких отношений с вами иметь никто не собирается. Можете вытворять все, что вам будет угодно. Но! Выезд из города вам запрещен. Совсем. Тот, кто его покинет, назад пропущен не будет. В том числе, и по воздуху. Зенитных средств у нас достаточно — собьем. Надеюсь, у вас достаточно химиков? — Э-э-э… зачем? — Питаться вы тоже соляркой собираетесь? Немцы, говорят, из нефти маргарин делали… может, и вы попробуете? — Это произвол! По какому праву? — Да ну? Вы же не граждане нашей страны — какое мне дело до вас? Живите как хотите! Нам не нужна ваша нефть, и мы не станем с вами торговать своим продовольствием. — Это… — Араменко оглядывается на свою свиту. — Это вам не сойдет с рук! — Сойдет. — Но мы хотим простых рыночных отношений! — Обмен танка на сорок тонн солярки вы называете рынком? Вынужден вас разочаровать — такой гешефт рынком не называется! Это базар — а на нем принято отвечать за свои слова! Резюмирую — ваше предложение отклонено. Отношения с вашей «республикой» торгашей никому не интересны. — Вы не можете говорить от имени всех людей! — А вы? Вас кто-то выбрал? Когда и каким образом, позвольте спросить? Холеный молчит. — Так что скатертью дорога, милейший! Купайтесь в своей нефти, коли вам охота. Говорят — кожные болячки вылечивает… может, и помолодеете. Если доживете. Витя! — поворачиваюсь к Рогозину. — Проводи… этих… Посмотрев на уходящих гостей, Лапин довольно усмехается: — Надо же… Вот уж не думал, что доживу до того момента, когда этих господ мордой в дерьмо прилюдно ткнут! Спасибо, Николаич, порадовал ты меня! Думал, не засмеюсь теперь долго — ан на ржачку пробивает! Как додумался-то? — Разведке спасибо сказать надо. Установили они контакт с людьми в Усинске. Туда же не только по дороге доехать можно — ногами по лесу тоже вполне неплохо выходит. — Ага! — полковник теперь уже улыбается во весь рот. — Значит, тыл у них… — Слабый. Более того — эти умники все запасы со складов (а там кое-что было) ухитрились уже прожрать. Причем в одну харю, как понимаете. Снабжать едой жителей они не собирались. Вот продавать — это с превеликим удовольствием! А поскольку денег тут не густо, пайку пришлось отрабатывать. До последнего момента эти деятели были уверены, что завтра к ним на поклон придут. Так что ждет их трудное объяснение со своим населением… — Слушай, а танки-то им зачем? — А я знаю? Для понта, наверное… Ну, и для того, чтобы население не слишком борзело. — Хм… ну, вполне возможно. Придут они, как думаешь? — Этот «глава правительства», скорее всего, не придет — пришлет кого-нибудь. Но мы его завернем. Пускай сам приходит. — Жестокий ты человек… — качает головой Лапин. — Иначе нельзя. Он никаких шансов иметь не должен — воспрянет. Только-только от одних хапуг избавились, хотя и не задаром, так новых на шею сажать? Да идет он лесом! — Не опасно его так унижать? А ну — рванет завод, и ищи ветра в поле… — Он по полю этому хоть сто метров пешком пройдет? Уж и не говорю — по тайге. Да еще и в одиночку… Видел я таких. Да и ребята уже на заводе потихоньку работают. — Так, может, — оживляется полковник, — привалить его тишком — и вся беда? |