Книга Черный снег. Выстрел в будущее, страница 57 – Александр Конторович

— Судя по тону, такой возможности относительно себя вы не допускаете?

— А я никуда не ухожу, — спокойно отвечает он.

Вот те, бабушка, и Юрьев день! С какого хрена-то?

Видимо, чувства мои достаточно живо отобразились на лице. И капитан это увидел.

Внимательно глядя на меня, он здоровой рукой расстегнул ворот гимнастерки и оттянул в сторону бинт.

Хренасе…

То-то он кривился в последнее время…

— Разрешите посмотреть?

— Не надо. Я и так все знаю… Еще утром, когда Шифрин меня перевязывал, все было понятно.

Гангрена. Плечо у капитана покраснело и слегка припухло. Не прошло ему даром длительное нахождение с простреленным плечом в болотной грязи. Срочная операция еще смогла бы ему помочь… ага, в нашем госпитале. До которого еще топать и топать. Но на это у него шансов нет… не дойдет, просто не успеет.

— А нас, как я понимаю, вы уже приговорили?

— У меня есть полномочия и на такие действия. Вопрос слишком серьезен, чтобы пустить все на самотек. Я готов отвечать за каждый свой шаг.

Ну да, тем более что и отвечать-то будет уже некому. Рябинин и сам все это прекрасно понимает. До фронта он не дойдет, как боец ценности уже не представляет. Руководству он доложил, так что тут его совесть чиста. А жизнь шести человек., в таких раскладах никто и не учитывал. Что может его остановить?

— Н-н-да… даже и не знаю, что сказать… На мою задачу вам, стало быть, начхать с высокой башни. Нет, надо было вас там, на перешейке, оставить, бодались бы сами с этими фрицами. А мы, глядишь, и батальон как-нибудь выручить смогли бы!

— Это вряд ли… Сами должны понять, там силы большие привлечены были!

— А здесь? — киваю на коридор. — С бору по сосенке наскребли? И надолго их хватило?

Вот он где руку держит! Когда гимнастерку расстегивал, сразу же сюда руку и вернул! Какой-то из этих тумблеров… Мне отсюда их не слишком видно. Сколько же их в этом месте? Штуки три? Четыре?

И пистолет у него под рукой…

Что он успел сделать, пока нас тут не было? Подорвал минные поля? Это не отсюда, наверняка соответствующие кнопочки и рычажки были еще в основном бункере. Он открыл дверь, позвонил… доложился. Потом вернулся назад, задействовал минные поля. Ждал ли он там кого-нибудь из наших? Нет, вряд ли… ему еще надо было здесь все обдумать. Кнопки да тумблера нужные найти. На это тоже время требуется.

А мог он нас в коридоре положить? Встал бы за выгородку да врезал вдоль по коридору из ППД.

Нет.

Мы не все сразу, кучей, топали. Порознь подходили. Не катит… двоих-троих положить он мог, остальные бы не пошли.

Коридор, куда ушли ребята, скорее всего, заминирован. Какие там мины? Натяжные?

Вряд ли…

Нажимные?

Это на бетонном-то полу?

Сколько лет они тут стоят?

Нет.

Заряды стоят в стенах, рассчитаны на обвал тоннеля. Вот это — с гарантией, так он сразу всех может похоронить. Кого не убьет взрывом, засыплет обломками.

А я?

Меня он для чего оставил?

В мое отсутствие старший группы — лейтенант Демин. Он не даст бойцам растянуться по тоннелю, будет всех рядом держать. Тут-то их и накроет…

Значит, мины стоят не по всей протяженности тоннеля, а только на выходе. Ибо ничем другим нельзя объяснить желание капитана держать всех бойцов в кучке. Чтобы всех разом прихлопнуть…

То есть бойцы подойдут к выходу. Увидят или нет горящую лампочку… позвонят. Тут капитан и нажмет… включит.

А после что?

Бункер рванет?

Подрыв такого сооружения одной кнопкой не сделать! Должна присутствовать еще как минимум одна — предохранитель. И будет та кнопка ослепительно незаметной… чтобы случайно никто не нажал…

Да и рядышком их никто не расположит, чтобы случайности всякие исключить. Нажмут что-нибудь не то… некому будет и по шее за это надавать.

Скорее всего, эти тумблеры включают подрыв выходного тоннеля и коридора, по которому мы только что прошли.

Тогда их должно быть… четыре штуки. Два на подачу питания в сеть и два на подрыв.

Потягиваюсь, заведя руки за спину так, что аж кости хрустнули.

Спину выгибаю — чем не кот?

А вот повыше я при этом, чуток приподнялся… вот и тумблеры… Один, два… четыре. Значит, кнопка подрыва бункера не здесь!

Эх, Рябинин, Рябинин… учили вас там у себя… в принципе, наверное, правильно учили. И нужным вещам. Только вот не всем… Да и, по правде сказать, откуда в голову проектировщикам этого сооружения могло прийти, что произойдет тут когда-нибудь вот такой разговор?

Он сейчас думает, что, держа руку у пульта, тем самым и меня удерживает от всяческих попыток нападения? Угу… а еще на двух стульях разом усидеть пробует. Мол, только я дернусь, а он кнопочку-то и нажмет. И всем нам наступит полный и окончательный звиздец. А вот чем лично мне грозит подрыв тоннеля? Да ничем… разве что выходить отсюда сложнее будет. А рвануть одновременно и тоннель, и бункер, надо полагать, будет несколько затруднительно.

Забыл капитан, что лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца? Нельзя человека долго под стволом держать — привыкнет он. Ко всему привыкает человек, как сказал классик, вот и к лицезрению ствола, направленного в рыло, тоже привыкнуть можно. И к тумблеру… И уйдет страх.

Неудобно я сижу, раскорячился весь. Встать нормально — и то сразу не смогу. Ноги расставлены в стороны, руки на виду. На спинке стула лежали, а сейчас вон за голову заведены. Оружие мое в стороне стоит. Не опасен я для оппонента своего, не ждет он от меня никаких пакостей. А напрасно, между прочим… Никогда нельзя расслабляться, имея в противниках такого вот неприятного человека, как я. Зря ты, капитан, на пистолет свой понадеялся… ох зря…

Кончил я потягиваться да и назад, в прежнее положение, вернулся. Вот только чуток не рассчитал… Ну да, мне простительно… волнуюсь, жить охота… и другие всякие переживания есть… Так что качнулся мой стул, да вперед и подался, совсем поза неудобная у меня стала, неустойчивая, выбросил я руки вперед, дабы равновесие удержать и упереться обо что-нибудь. Вот только неудачно все это вышло… стол ведь передо мною стоит.

А вы никогда не видели, как человек кубарем по столам катается?

Вот и Рябинин, зуб даю, такого раньше не встречал. Оттого и лопухнулся. И, заработав со всего маху ногою в зубы, погрустнел и в угол отлетел. Так там кулем и свалился. Не повезло…

А меньше болтать надобно, товарищ капитан. Дольше проживешь. Может быть…

Входная дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся полковник Гордеев.