Онлайн книга «Ненависть и месть»
|
– Кому это выгодно, Айвазу? – Вряд ли, – с сомнением возразил Семенков. – Зачем Айвазу убивать двух подручных Саши Порожняка? Я не вижу в этом никакого смысла. Если бы он хотел обезглавить группировку «синих», нужно было убирать не Шустрика и Ермолая, а самого Сашу. – Допустим, Айваз хочет вызвать внутренние разборки, чтобы их мазутка перегрызлась между собой и перестала существовать как серьезный противник. – В чем-то ты прав, Константин Петрович. По моим сведениям, авторитет Саши Порожняка среди своих сильно пошатнулся. Часть его бойцов во главе с Рябым открыто возмущается поведением Порожняка. Но Саше нетрудно погасить конфликт. Одно решительное действие – и Рябой умолкнет. Вот только не берусь предсказывать, что может произойти. Надо быть готовыми ко всему. – Но у меня с «синими» мир. – Сегодняшний мир может обернуться завтрашней войной. Рябой надавит на Порожняка, и тот для сохранения авторитета согласится на что угодно. Как тебе такой вариант? – Не верю. По крайней мере, Порожняк должен предъявить мне что-то. Все остальное будет не по понятиям. Семенков усмехнулся. – Понятия – категория эфемерная. – Ты не прав, Владимир Иванович, – покачал головой Константин. – Если что и сдерживает братву от беспредела, так только понятия. Иначе все давно превратились бы в махновцев или бомбил отмороженных. Те, кто следует воровскому закону, знают, что за свои слова надо отвечать. – Может быть, – уклончиво ответил Семенков, – но я не уверен, что это относится к Порожняку или Айвазу. После того как ты договорился с ними, у нас проблем не было. Это верно. Но ведь кто-то же разнес автозаправочную станцию Володина. Кто-то увел у Копельмана грузовик. Кто-то отправил на тот свет дружков Саши Порожняка. Кто за все это должен отвечать? – Не знаю. – Константин тяжело вздохнул. – Не знаю, Владимир Иванович. Что у нас есть на Айваза? – Пока только результаты наружного наблюдения. Из-за того, что произошло в последнее время, Айваз резко усилил меры предосторожности. Безвылазно сидит в своем загородном особняке. Охрана круглосуточная, ночью на территорию участка выпускают двух доберманов. Я установил наблюдательные посты в лесу, примерно в четырехстах метрах от дома. Это единственное место, где можно укрыть людей. Охрана особняка отслеживает всех, кто появляется в пределах прямой видимости. Проверяют документы, иногда даже избивают. – Как-то все это на Айваза не похоже, – выслушав рассказ Семенкова, сказал Панфилов. – Он, конечно, никогда не светился, но чтобы вот так забиться в нору, как крыса… И с телефоном, значит, все бесполезно? – Пока увы. Самого Айваза наши люди несколько раз наблюдали во дворе особняка, но телефонных контактов не зафиксировано. Очевидно, он ведет переговоры из дома. – Что бы это все могло значить? – Константин посмотрел на часы. – Черт, заговорились мы с тобой, Владимир Иванович. Мне пора. Не хочешь составить компанию? – Куда? – На сто первый. Заметив, что собеседник непонимающе сдвинул брови, Константин пояснил: – На кладбище. Сегодня Порожняк своих парней хоронит. Или забыл? – Не забыл и даже одного человека послал на всякий случай. А тебе обязательно туда ехать, Константин Петрович? – Обязательно. К тому же у меня есть одно соображение, Владимир Иванович. – Какое? – Если Айваз не имеет отношения к смерти Шустрика и Ермолая, он тоже появится на кладбище. – Айваз не самоубийца, зачем ему соваться в пасть волку? – А я бы на его месте рискнул… Ну что, едешь? – У меня выбора нет, Константин Петрович. Конечно, еду. * * * На памяти жителей города Запрудного столь пышные похороны проходили не впервые. Пару лет назад с такой же помпой хоронили людей из группировки авторитета по кличке Чернявый. Потом на погост свезли и самого Чернявого. На шоссе перед городским кладбищем выстроилась огромная кавалькада машин: сверкающих лаком «Ауди», «Мерседесов», приземистых джипов, новеньких «восьмерок» и «девяток». На «уборку» собралась братва из окрестных районов, а также из первопрестольной. Основная часть братков с венками двинулась к могилам, расположенным рядом с местами последнего упокоения Чернявого и его подельников. Возле машин остались только охранники. «Кожаные затылки» собрались несколькими группами, покуривая да косо поглядывая в сторону милицейских машин, дежуривших на шоссе для обеспечения порядка. Панфилов с Семенковым чуть задержались – пришлось заехать в похоронное бюро и выбрать дорогой венок. Когда Константин остановил «Волгу» в самом хвосте длинной вереницы машин, траурная церемония была в самом разгаре. – Саша, – обратился Константин к своему охраннику, сидевшему справа, – оставайся здесь. Посиди, покури. – Я не курю, – сказал крепкий розовощекий парень с короткой стрижкой бобриком. – Тогда музыку послушай. Только громко не включай, а то братва огорчится. Тебя Владимир Иванович заменит. Семенков кивнул, и охранник остался в машине. Спустя несколько минут Панфилов, державший в руке венок, и его спутник миновали распахнутые кладбищенские ворота и зашагали по широкой аллее к месту похорон. У одной из могил возле поворота на правую боковую аллею стояли несколько парней в легких летних куртках, которые внимательно следили за тем, что происходит вокруг. Заметив двух мужчин с венком, шагающих к месту проведения траурной церемонии, парни решительно преградили им дорогу. – Куда? – спросил один из охранников, демонстративно отодвинув полу куртки. Под мышкой у него торчала рукоятка пистолета. – На уборку, – спокойно сказал Константин, останавливаясь. – Как фамилия? Ксива есть? – А, тебе ксива нужна? Владимир Иванович, подержи-ка. Константин передал венок Семенкову, неторопливо расстегнул пиджак, потом молниеносным движением выхватил из кармана свой «вальтер» и приставил ствол ко лбу охранника. Свободной рукой он вырвал из подмышечной кобуры оцепеневшего парня его оружие. – Цыц, говнюки, кто дернется, башку продырявлю, – Константин направил пистолет на ближнего. – Ты первым хочешь за Ермолаем на Луну отправиться? Охранники замерли, глупо вытянув физиономии. Но Константин не стал превращать ситуацию в «непонятку». Он опустил руку с «вальтером», а пистолет охранника таким же неуловимым движением вернул на место. – Таких, как я, надо знать в лицо. Понял, оголец? А волыной своей кошмарить будешь старых вешалок на толкучке. Панфилов спрятал «вальтер» в карман пиджака, взял у Семенкова венок и, вежливо отодвинув очумевшего охранника в сторону, весело зашагал по аллее. |