Онлайн книга «Перо и волына»
|
Айваз, скуля, как раненая собака, пытался отползти подальше. Жиган передернул затвор, снял пистолет с предохранителя, снова навел его Айвазу между ног и спустил курок. Пуля ударила в плиту из мраморной крошки в сантиметре от причинного места Айваза, высекла искры и, визжа, срикошетила в стенку над «одноруким бандитом». Захлебываясь собственной кровью и соплями, Айваз истерично зарыдал. Из-под его дорогих брюк на пол потекла струйка и растеклась желтой лужицей. – Обоссался? – мстительно хмыкнул Жиган. – Вот что, блатной, еще раз увижу тебя в моем Запрудном – буду целиться выше. Понял?! Бывай здоров, мир твоему дому. Последних слов Жигана Айваз уже не слышал, потеряв сознание. Панфилов спрятал трофейный пистолет за пояс и вышел из зала. * * * – Доиграешься, Константин Петрович, – сокрушенно покачал головой Семенков. – Сколько раз я тебе говорил – никуда не выходи без Ипатова. – Есть вопросы, которые я должен решать один, – устало произнес Панфилов, откидываясь на спинку стула. Они сидели в рабочем кабинете Константина, куда он пришел сразу же после «дружеского» разговора с Айвазом. – Хорошо, – не сдавался Семенков, – не хочешь казаться слабым, я понимаю, но хотя бы оружие с собой бери! У тебя ведь есть «вальтер» и разрешение на него. – Есть, – равнодушно пожал плечами Жиган. – Спасибо Бирюкову, посодействовал. Что касаемо оружия – держи. Он вынул из кармана куртки маленький пистолет, положил его перед Семенковым. – У тебя кровь на пальцах, – машинально заметил Семенков, разглядывая оружие. Это был испанский пистолет «стар» двадцать второго калибра. Панфилов вытер бумажной салфеткой руки и, как бы между прочим, сказал: – Если у каждого, кто пытается меня убить, я буду отбирать по пистолету, то у меня скоро соберется целый арсенал. – Что мне с ними делать – в бочке солить? – вздохнул Семенков. – Сначала «смит и вессон» армейского образца, теперь это… По лезвию ходишь… – От судьбы не уйдешь… Айваз сначала орал про какой-то остров любви. Что, мол, Порожняк там уже неделю отдыхает. Потом вообще тявкнул, что пацанов Порожняка по его заказу грохнули. – Каких пацанов? Тех, что были расстреляны в ресторане «Жар-птица»? – Наверное… Извини, Владимир Иваныч, подробнее не узнал. Жалею, что сорвался, не устроил ему допрос с пристрастием. Он бы мне все выложил, как на блюдечке. И про остров любви, и про «Жар-птицу». Семенков при очередном упоминании об острове любви помрачнел. – Я скоро вернусь, Константин Петрович. Ты меня подожди, никуда не уходи. Он вышел из кабинета, оставив пистолет на черной полированной крышке стола. «Симпатичная картинка, – почему-то подумалось Жигану. – Матовый белый ствол на черном фоне. Жалко, сфотографировать некому». Полюбовавшись немного на «стар», Панфилов спрятал его в карман куртки. Раздался телефонный звонок. – Да, слушаю. – Канстантын? – прозвучал в трубке незнакомый сиплый голос с сильным кавказским акцентом. – Да. Кто это? – Слушай, дарагой, ты залез в чужой огород и хочешь сожрать капусту, на которую не имеешь права. Ты знаешь, что московский телеканал шавкам вроде тебя не по зубам? Отвали от Жорика Венедиктова, и тогда мы тебя не тронем. А попробуешь дергаться, тебе хана. Один раз тебе уже намекнули, да ты, видно, совсем тупой, хоть и резвый. Рокера на мотоциклетке не забыл? – Вон оно что… Тогда слушай сюда. Наезжать на меня бесполезно. Хочешь перетереть – забивай стрелку. К тому же приличные люди представляются, когда хотят вести деловой разговор. – Я – человек резкий, нетерпеливый. Понял? С теми, кто переходит мне дорогу, разговаривать долго не люблю. Это мое тебе последнее предупреждение. У Жорика уже есть крыша в столице, ему другая не нужна. Если ты или твой старый прошляк Артур еще хоть раз появитесь в отеле «Интурист», ваши кости будут грызть собаки. И эту жидовскую морду Туза предупреди, чтоб отвалил. Ты понял меня, казол? В трубке раздались короткие гудки. Жиган медленно набрал номер московской квартиры Артура. К телефону долго никто не подходил, и Панфилов уже начал нервничать. Наконец он услышал знакомый голос родского вора. – Артур, ты виделся с Борей? – встревоженно спросил Панфилов. – Мы разговаривали с ним по телефону. – Давно? – Днем. – Срочно отмени кипиш насчет бабок для Венедиктова. – Это невозможно, курьер уже отвез Георгию наличку. А что случилось? – Мне только что звонил какой-то лаврушник, наезжал. – Какой лаврушник? – Представляться он не захотел. – Это как-то связано с Венедиктовым? – Напрямую. Он сказал, что московский телевизионный канал нам не по зубам, что мы, мол, в чужой огород залезли, у Георгия уже есть крыша, и наша ему не нужна. Борю Туза тоже поминал. Откуда ему столько известно? – Венедиктов звонил мне буквально час назад. Благодарил за воздух и подтвердил, что все договоренности остаются в силе. – Больше ничего не говорил? Ни о каких наездах? – Больше ничего. Голос, правда, был излишне возбужденным, но я решил, что он просто рад решению проблемы. – Попробуй снова связаться с ним, а потом перезвони мне на работу. Выясни, что это за люди и чего они хотят. Положив трубку, Жиган опустил голову и потер небритый подбородок. «Так я и знал. Сразу надо было догадаться, что с этим сопливым пацаненком нельзя иметь дел. Кому же он нас сдал? И кто это так нагло наезжал по телефону?» В кабинет вошел Семенков. Подойдя к столу, он бросил перед Панфиловым несколько снимков, сделанных фотоаппаратом «Полароид». На них были изображены два трупа в разодранных лохмотьях, с торчащими из-под них костями и ошметками мяса. Трупы были изуродованы до неузнаваемости. У одного из них к тому же почти отсутствовала голова – остались лишь осколки костей со следами запекшейся крови. – Это что такое? – спросил Панфилов, всматриваясь в фотографии. – Бродячие собаки поработали, судя по всему, – пояснил Семенков. – Мы тут с ребятами попытались, насколько возможно, провести идентификацию. – Я и так вижу, что это Порожняк с Зюзей. – Мы пришли к тому же выводу. А теперь посмотри на обратной стороне. Панфилов перевернул карточку и увидел надпись «Привет с острова любви». – Откуда это? – Сегодня по почте прислали в обыкновенном конверте. Точнее говоря, подкинули, потому что на конверте нет штемпеля почтового отделения. |