Онлайн книга «Русская рулетка»
|
Это была молодая особа, но вовсе не цыганка. Платиновая блондинка в черном брючном костюме с демонстративно преувеличенным вниманием заглядывала ему в глаза. Константин поднял свободную руку вверх. – Хорошо, сдаюсь. Она шутливо погрозила ему пальцем. – Вот так бы сразу. – Просто у меня от этих оркестров, фейерверков и цыган уже мозги набекрень. Надо сделать передышку. – Где мы можем поговорить? – Кабинет администратора подойдет? – А там можно поставить свет и камеру, чтобы объектив нормально брал? – Можно без камеры, хотя бы для первого раза? Я вообще это слово не люблю. – А почему? – Она широко раскрыла свои и без того громадные и – надо признать – очень красивые, глаза. – Есть такой грузинский анекдот: «Гиви, ты помидоры любишь?» – «Кушать лублу, а так нет…» – Я знаю этот анекдот, – криво улыбнулась блондинка. – Но вы мне не ответили. Хорошо, оставляю это на вашей совести. В первый раз мы действительно можем обойтись без видеокамеры. Пусть оператор пока поснимает общие планы. Кабинет администратора располагался на втором этаже. Пройдя по устилавшей широкую лестницу ковровой дорожке, Панфилов и его спутница свернули в узкий проход в стороне от зрительного зала и оказались в небольшой комнате с окном, выходившим на городской парк. Обстановка в кабинете была вполне представительной: дорогая офисная мебель, кожаный гарнитур, факс с автоответчиком, окно, закрытое жалюзи. Сам хозяин кабинета еще на лестнице настиг Панфилова и его гостью. Узнав, что они намереваются некоторое время провести в его кабинете, Мурашко деликатно потупил бегающие глазки. – Вам что-нибудь принести? – поинтересовался он. – Две чашки крепкого кофе. Пожелание было исполнено с завидной оперативностью и, не успел Панфилов занять место за столом, а телевизионная дама – на мягком кожаном диване – как в дверь постучали. Мурашко собственноручно принес на подносе две чашки кофе, две рюмки коньяка, две пачки «Мальборо», зажигалку «Зиппо» и пепельницу. Увидев этот набор, Панфилов подумал: «Видна официантская выучка». Вслух же спросил: – Почему пепельница только одна? – Вторая – у меня в столе, – льстиво улыбнулся Мурашко. – Откройте верхний ящик. Хмыкнув, Константин открыл стол и достал пепельницу. Администратор расставил напитки и удалился. – Я буду неподалеку, – сказал он, закрывая дверь. – Если понадоблюсь – зовите. Когда он ушел, Константин отпил из фарфоровой чашечки кофе, достал из кармана «Кэмел» и прикурил, щелкнув собственной зажигалкой. – А почему вы?.. – поинтересовалась тележурналистка. – Предпочитаю собственные, – не дожидаясь окончания вопроса, ответил Панфилов. – А… – неопределенно протянула Филатова и, немного поколебавшись, опрокинула в рот рюмку коньяка. – Надо согреться, – не глядя на Константина, сказала она. – Замерзла, пока на ступеньках стояла, на цыган ваших смотрела. – Они не мои, – спокойно сказал Панфилов и демонстративно отодвинул от себя рюмку. – А вы что же, не пьете? – поинтересовалась блондинка, прикуривая «Мальборо». – Я хотела сказать, совсем не пьете? – Сейчас не хочу. Вы собирались меня о чем-то расспросить. Блондинка глубоко затянулась и манерно откинула руку с зажатой между пальцами сигаретой. – Мне показалось, мы можем сразу перейти на «ты»… – полуутвердительно-полувопросительно сказала она. – Это что-то меняет? – Мне кажется, вы как-то излишне напряжены. – Она смотрела на новоиспеченного владельца казино, не сводя с него глаз. Панфилов промолчал. – Откуда у вас шрам на лице? – Это очень важно для телевизионного интервью? – Да, – твердо сказала она. – А который именно вас интересует? У меня не один… – Вот как? Я не заметила. – Плохо смотрели. Филатова чуть прищурила глаза. – Это враждебность или равнодушие?.. Константин и сам не понимал, в чем причина его внезапно переменившегося настроения. Может быть, в какой-то момент ему показалось, что эта столичная особа, несомненно хорошо знающая себе цену, пытается за профессиональным интересом скрыть нечно другое. «Догадайся с трех раз», – подумал он, заполняя паузу глотком густого горячего напитка. – Ну что ж, не хотите сообщить мне подробности вашей биографии, не буду настаивать. Пожав плечами, она тоже взяла чашечку кофе. – Я ведь все равно многое узнаю и без вашей помощи. Кое-что мне уже известно… – Например? – Вы баллотировались на пост главы городской администрации под лозунгом: «Сильным – работу, слабым – заботу». – Ну и что? – Это говорит о многом. Вы – человек, уверенный в своих силах, обладающий немалыми возможностями и не останавливающийся на достигнутом. На вашем месте многие были бы вполне довольны судьбой и не высовывались. Зачем вешать на себя груз ответственности за целый город? Если есть деньги, гораздо проще жить в свое удовольствие, тратиться на развлечения… – А кто вам сказал, что у меня есть деньги? – Ну как же?.. – опешила телевизионная дама. – А все это – цыгане, духовой оркестр, казино?.. – Это такое же дело, как хлебопекарня или магазин. Нужно вложить деньги и работать, работать, работать… – Ловлю вас на слове, Константин Петрович. Так вот, насчет денег… Ведь вы много потратили, для того чтобы открыть это казино? – Определенную сумму… – Это ваши личные деньги или капиталы фирмы? – Какая разница? – Интересно… – Пусть это вас не волнует, – отрезал Панфилов и тут же пожалел о своей резкости. Журналистка часто-часто заморгала, словно пытаясь сдержать слезы, грозившие испортить ей макияж. – Извините, – чуть нахмурившись, произнес Константин. – Я хотел сказать, что это… В общем, все это – скучно. Филатова медленно допила кофе и отставила опустевшую чашечку на черную тумбу, стоявшую рядом с диваном. – Фамилия у вас какая-то знакомая, – невпопад сказал Панфилов. Ему показалось, что тележурналистка вздрогнула, но голос ее прозвучал безразлично: – Конечно, я ведь на телевидении работаю. – Только у нас в городе ваш канал не идет. |