Онлайн книга «Русская рулетка»
|
С презрением поджав губы, дама проигнорировала эти слова. – Я слышал, в Москве открыли несколько приличных гостиниц. – Есть кое-что: «Балчуг», «Рэдиссон-Славянская»… – Меня интересует отель, где управляющий американец. – Кажется, в «Рэдиссоне»… – Значит, поедем туда. Американцы хорошо относятся к обладателям доминиканских паспортов. А вы, дорогая моя, поедете в Запрудный. – Что? Опять?! – И на сей раз постарайтесь задействовать все свои резервы. Иначе вам открывается «радужная» перспектива навсегда остаться женой нищего. – Почему я должна делать все это в одиночку? Я же все-таки не Мата Хари. – Неужели вас никогда не восхищала судьба этой женщины? – Нет, – брезгливо ответила Елена. – Меня вполне устраивала собственная жизнь. – Вот ради продолжения той жизни, которая вас вполне устраивала, вам и приходится терпеть все эти временные неудобства. А что касается меня… Я тоже не намерен валяться на гостиничной постели. Они уже подъезжали к гостинице, когда Филатова хмуро сказала: – Мне нужны деньги… Здесь все так дорого. Елизаров смерил ее отеческим взглядом, потом, без тени смущения взглянул на ее изящное, затянутое в черный шелк бедро и прозрачно улыбнулся. – На колготки не хватает? Она промолчала. – В Москве есть банкоматы? – Уже появились. В банке «Столичный». – Хорошо. Поедем в «Столичный». Потом – в отель. * * * Примерно в то же время, когда в гостинице «Рэдиссон-Славянская» оформлялся новый постоялец, гражданин Доминиканской Республики Мигель Хелесарос, по Калужскому шоссе в столицу двигалась кавалькада из трех автомобилей. Впереди черная «Волга», следом за ней черный «Кадиллак»-катафалк, за ним – «БМВ» седьмой модели. Еще через полчаса машины остановились возле большого ангара, расположенного на одной из рабочих окраин Москвы, между огороженным деревянным забором, закопченным кирпичным зданием какой-то котельной с высокой железной трубой и бетоносмесительным пунктом, по причине соседства с которым проржавевшая крыша ангара была покрыта цементным налетом. Даже снег, лежащий вокруг, был грязным и серым. Из черной «Волги» вышли трое высоких, плечистых мужчин в камуфляже и в черных масках с прорезями для глаз, вооруженные короткоствольными автоматами. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, подняли маски и закурили. После этого из «БМВ» вышли еще двое мужчин в серых плащах и кепках. Тут же со скрипом распахнулись большие железные двери ангара, и оттуда появился одетый в дубленую куртку и дорогие джинсы от Гуччи Борис Неупокоев. Позади него, в ангаре, маячили еще несколько фигур – молодые люди спортивного вида в топорщившихся на груди кожанках. Неупокоев сразу же направился к своим новым партнерам, стоявшим около «БМВ» – Трошину и Фроликову. Они поздоровались за руку, и Неупокоев, нервно улыбаясь, кивнул в сторону катафалка: – Кого хороним? – Пока никого, – ухмыльнулся удовлетворенный произведенным эффектом Трошин. – Но при необходимости – пожалуйста: есть у нас бюро ритуальных услуг. И место на кладбище организуем… – Я пока не собираюсь умирать, – напряженно засмеялся Фигаро. – А где же товар? – Там, – Трошин кивнул в сторону катафалка. – Загоняйте внутрь, – сказал Неупокоев и невольно подумал: «Что за цирк, что за дешевый театральный балаган! Клоуны чертовы! Видно, насмотрелись фильмов про американских бутлегеров времен "сухого закона"!» Затем, повернувшись, он крикнул своим парням: – Откройте ворота пошире! Трошин подошел к катафалку и, склонившись к приоткрытому окну, произнес: – Семен Петрович, загоняй машину внутрь! Митька, – добавил он, обращаясь к напарнику водителя, – поможешь Петровичу вытащить гроб. – Не вопрос, Юрий Михайлович, – весело откликнулся молодой парень, – для того здесь и сидим. Спустя несколько минут раскрытый гроб уже стоял под крышей ангара у стенки, между картонными ящиками с броскими иностранными надписями. Запечатанные в оберточную бумагу тюки складывали здесь же. Затем водитель и его напарник снова погрузили гроб в машину и выгнали катафалк на улицу. Железные ворота со скрипом затворились. Неупокоев собственными руками разорвал бумагу на каждой пачке, наугад вытащил несколько этикеток, присмотрелся, оценивая качество. – Поштучно пересчитывать не будем? – спросил он, подравнивая пачки ногой. – Вы не в церкви, вас не обманут, – знаменитой бендеровской фразой ответил Трошин, но лицо его при этом было абсолютно серьезным. – Ладно, – Фигаро кивнул и, взмахнув рукой, подозвал к себе одного из своих парней. Тот подбежал, выслушал склонившегося к его уху Неупокоева, убежал и через полминуты вернулся со спортивной сумкой в руках, которую бросил под ноги Трошину. Тот неторопливо нагнулся, поднял сумку, расстегнул «молнию», потом вздохнул, сел на бумажные тюки и стал пересчитывать деньги пачку за пачкой. Неупокоев и Фроликов стояли рядом. С каждой минутой Фигаро нервничал все сильнее. И облегченно вздохнул, лишь когда Трошин бросил последнюю пачку в сумку и застегнул «молнию». – Деньги счет любят, – сказал Трошин, поднимаясь. – Все в порядке, можно ехать. – Когда будет следующая партия? – спросил Неупокоев, провожая гостей к выходу. – А что, уже есть нужда в новой партии? – удивленно вскинул брови Трошин. – Люди заинтересовались. – Об этом поговорим отдельно, – отрезал Трошин, а Фроликов несколько смягчил тон своего компаньона: – Созвонимся. Трошин с Фроликовым сели в «БМВ». Люди в камуфляже и масках, подозрительно поглядывая на парней в ангаре, дождались, пока «Кадиллак» и «БМВ» тронулись, потом быстро сели в «Волгу» и тоже покинули место встречи. – Ментовье поганое! – с ненавистью сказал один из неупокоевских парней и смачно харкнул себе под ноги. – Тоже икру хавать хотят. Надо бы Князю свистнуть… * * * Самсон со скучающим видом сидел за столиком небольшого загородного ресторана «Дед Мазай». Внутреннее оформление зала, сделанное в старорусском стиле, Самсону не нравилось. Дощатые столы и с нарочитой простотой срубленные лавки и стулья почему-то напоминали ему зоновскую рыгаловку. На самом деле «Дед Мазай» не заслуживал звания ресторана, хотя в его строительство и оформление были вложены немалые деньги. После того как прежние хозяева свинтились за бугор, «Дед Мазай» совершенно захирел, и даже запрудненская братва, которая прежде, при жизни Саши Порожняка, присматривала за этим заведением, потеряла к нему всякий интерес. |