Книга Допустимая погрешность, страница 28 – Чингиз Абдуллаев

— Извините, — сказал он, взглянув на часы,  кажется, я задержался.

— Да, — сказал Дронго.  И мне кажется, что мы с вами сегодня попрощаемся.

— Почему? — удивился Борис Алексеевич. Дронго оставил его вопрос без ответа. Они прошли мимо охраны и вошли в подъезд, где сидел еще один охранник. Поднялись на третий этаж. Большая квартира была расположена на двух уровнях. Уже в огромной прихожей чувствовался вкус Майи Александровны. Здесь висели картины грузинских художников, в красивых керамических вазах стояли живые цветы.

— С чего начнем осмотр квартиры? — спросил Ратушинский.

— Давайте сразу пройдем в кабинет, — ответил Дронго.

Они поднялись по винтовой лестнице. Кабинет находился напротив нее. А сама лестница вела не из гостиной, а находилась несколько в стороне. Дронго задумчиво посмотрел вниз.

— Любой из находившихся в вашей квартире мог незаметно подняться в ваш кабинет, — сделал вывод Дронго.

Может быть, — согласился Борис Алексеевич, — но для этого человек должен был оказаться в квартире, пройдя мимо охраны. Или вы считаете, что сюда может попасть посторонний человек?

—У вас на окнах сигнализация? — спросил Дронго.

—Да, — кивнул Ратушинский, — и на балконе тоже. Включается автоматически, когда мы выходим из квартиры. Шифр знаю только я один. Даже моя супруга никогда о нем не спрашивает..

Дронго вошел в просторный кабинет. Тяжелая резная итальянская мебель, гардины и занавески, темные обои, мягкие кожаные кресла и диван с золотыми ободками. Дорогие настольные лампы. Это был кабинет состоятельного человека, обладающего отменным вкусом.

— Красиво, — кивнул Дронго, — хотя книг в вашем кабинете маловато.

— Я не держу здесь свою библиотеку, — пожал плечами Ратушинский, — для этого у меня есть другая квартира.

— Где были документы?

— В столе, — показал на большой письменный стол Борис Алексеевич, — с правой стороны. В дверце есть ключ, я его никогда не вынимаю. Мне даже в голову не могло прийти, что документы могут отсюда пропасть.

— Отпечатки пальцев проверяли?

— Разумеется нет. Когда я вспомнил про документы и начал их искать, то тысячу раз открывал и закрывал стол. Даже Юлия мне помогала. Потом я очень жалел, что вообще прикасался к столу. Нужно было сразу вызвать криминалистов. Тогда бы я точно знал, кто копался в моем столе. Но, с другой стороны, как бы я узнал о пропаже документов, если бы лично не проверил бумаги? Поэтому ни о каких отпечатках я даже не думал.

Дронго наклонился к столу, ключ поворачивался легко и неслышно: замок был хорошо смазан. Дверца легко открылась. Он посмотрел на бумаги, заполнявшие два ящика.

— Документы лежали здесь?

— Да, — кивнул Борис Алексеевич, — поверх других бумаг. Во втором ящике снизу.

Он выдвинул ящик и показал его содержимое гостю. Затем задвинул ящик и закрыл дверцу. Дронго измерил взглядом расстояние от стола до двери.

— Подождите здесь, — сказал он.

Выйдя из кабинета, Дронго спустился вниз. Засек время и быстро, почти бегом, поднялся. Вошел в кабинет» открыл дверцу, выдвинул ящик, Задвинул обратно, закрыл дверцу и быстро пошел вниз. На все ушло немногим более двадцати секунд.

—Много, — сказал Дронго, вернувшись в кабинет.

—Почему много? — не понял Ратушинский.

— Вы успели обернуться за несколько секунд.

— За двадцать две. Для обычного похитителя это очень много. На такой срок нельзя исчезать из поля зрения хозяев. Может, кто-то вошел из соседней комнаты? Кто в тот день поднимался на второй этаж?

— Только Юлия, — хмуро ответил Борис Алексеевич, — больше никто. Хотя…

— Договаривайте.

— Кажется, поднималась Инна. Она вошла в спальную вместе с Майей Александровной, но вместе с ней и вышла.

— Спальная вашей жены далеко? — уточнил Дронго.

— Соседняя комната… — убитым голосом сообщил Ратушинский.

— Но Инна не могла…

— Этот вопрос мы обсудим позже. А сейчас скажите, почему вы меня обманули?

— Обманул? — не поверил услышанному Борис Алексеевич.

— О чем вы говорите?

— Вчера мы договорились о встрече в вашей квартире и в вашем офисе. И вы ни слова не сказали мне о важном совещании, на котором должны были присутствовать. А сегодня утром неожиданно выясняется, что вы очень заняты. Я, конечно, не очень вам поверил. Смерть важнее любой работы. Именно поэтому я посчитал, что вы меня обманываете. И не ошибся. Вы действительно меня обманули.

Борис Алексеевич устало опустился в кресло.

— Мне так надоели все эти подозрения, — неожиданно пожаловался он.

— Уж не знаю кому верить, а кому нет.

— В таком случае начните с меня, — предложил Дронго. — Определите для себя, верите вы мне или нет. Если не верите, давайте завершим наши отношения, если верите, то старайтесь мне доверять. Хотя бы несколько дней, пока мы с вами работаем.

— Почему вы подумали, что я вас обманул?

— Догадался. В такой момент никакие совещания не важны. Тем более незапланированные. Значит, вы уехали по более важным делам. Я поехал к Инне Денисенко. Хотел спросить, как она себя чувствует. И узнал от соседки, что она уехала в морг со своим братом.

— Брат действительно заезжал за ней, — устало согласился Ратушинский.  А я приехал прямо в морг.

— Я видел около морга вашу машину и понял, что вы тоже там.

Да, я посчитал, что должен быть там. Вы понимаете мои мотивы? Утром Майя Александровна пришла в себя, но у нее была сильная аритмия. Прединфарктное состояние. Сейчас наш врач дежурит у ее постели. И сиделка все время рядом с ней. Я очень беспокоюсь за здоровье супруги. А Инна — ее лучшая подруга.

— Поэтому вы и приехали в морг?

— Конечно. Близким в такую минуту нужно помочь, поддержать их. Я договорился с судмедэкспертами: тело мы можем взять через два дня. Правда нужно получить еще согласие следователя прокуратуры. И тогда можно организовать похороны. Я же говорил вам, что считаю себя отчасти виновным в том, что случилось в моем дома.

— Зачем вы скрыли от меня, что собираетесь поехать в морг? Я бы вас понял.

— Не знаю. Мне было неудобно. Я вспомнил, что мы с вами договорились о встрече… Не знаю… Мне показалось, что я проявляю слабость, поэтому не стал вам ничего говорить.