Онлайн книга «Свой среди чужих»
|
Парамонов изменился в лице. – Почему? – Я отдаю его другим оперативникам. А вы с Моисеевым продолжайте заниматься Житковским. Это важнее… Материалы по Потаниной передашь Зинчуку. «Ну, не спорить же мне с ним, в конце концов», – подумал Парамонов и встал. – Я могу идти? – Нет, – раздраженно выпалил Самусев. – Разговор еще не окончен… Сядь на место. Парамонов опустился на стул. – Наверное, ты считаешь себя обиженным. И обиженным несправедливо. Как-никак, пятнадцать лет выслуги, с десяток поощрений… Между прочим, когда сегодня утром мне позвонил генерал Коновалов и начал интересоваться твоей биографией, я ему прямо сказал, что считаю тебя первоклассным сыщиком. Но суть не в этом. Он требовал тебя остепенить. Похоже, его кто-то крепко накрутил. Не исключено, что тот же прокурор. – Меня что, собираются выбросить из органов? – Ну, об этом разговора пока не было. – Пока? Самусев укоризненно покачал головой. – Неужели ты думаешь, что я способен сдать своего лучшего оперативника без боя?.. Было видно, что разговор дается ему с огромным трудом: на лбу выступила испарина, пальцы нервно отстукивали по столу чечетку. Парамонову вдруг стало искренне жаль полковника. Раздражение сменилось усталостью, злость – апатией. – Я все понимаю, – успокаивающе проговорил он. – Я понимаю, что на вас надавили сверху и открытым текстом приказали убрать меня с этого дела. Самусев покрылся багровыми пятнами. Вытащил носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – Не говори глупостей. При чем здесь убийство Потаниной? – При том, что я копнул это дерьмо слишком глубоко. Пока топтался на одном месте, меня не трогали, но как только зацепился за что-то существенное, сразу же перекрыли кислород. Значит, еще чуток, и Кайзера можно будет брать с потрохами. А потом и заказчиков. Это во-первых. А во-вторых, у нас наконец-то появился реальный шанс доказать, что и мы чего-то стоим. Несколько минут Самусев молча перебирал лежавшие на столе бумаги. Вид у него был сосредоточенный. Идея Парамонова была не так уж и плоха: за последние несколько лет никому в органах не удавалось усадить профессионального убийцу на скамью подсудимых. В случае успеха его отдел мог стать пионером в этом, казалось бы, безнадежном деле. Но, с другой стороны, идти наперекор начальству было рискованно. И Самусев выбрал компромиссное решение: – Даю еще неделю. Если за это время не сумеешь собрать необходимые доказательства вины Кайзера и не выйдешь на заказчиков, тебе конец. Ясно? – Так точно! – вытянулся в струнку Парамонов. – А теперь иди. Под пристальным взглядом полковника Парамонов сложил в папку свои бумаги, развернулся и направился к выходу. Несмотря на откровенный ультиматум со стороны Самусева, он чувствовал, что добился своего. У самой двери его остановил громкий голос: – Может, тебе еще людей подкинуть? «Сегодня что, Рождество?!» – подумал Парамонов и, не в силах сдержать радостную улыбку, согласно кивнул: – Хорошо бы. – Ладно, забирай от Зинчука Ерохина. – Может, лучше Гену Петрова? – Не торгуйся, ты не на базаре! – гаркнул Самусев, и Парамонов понял, что на большее вряд ли может рассчитывать. * * * Вторую половину дня Парамонов провел как белка в колесе: работал с бумагами, допрашивал свидетелей по делу об убийстве депутата, пил черный кофе и, как обычно, ничего не ел. И все это время не переставал думать о том, почему Самусев, наплевав на приказ начальства, не снял его с дела. Узнать мнение Семена не было никакой возможности – в кабинете все время толкались коллеги. А ближе к концу рабочего дня Парамонов узнал новость, которая повергла его в состояние, близкое к шоку. По сводкам прошло сообщение, что вчера вечером, примерно в двадцать пятнадцать, в своем особняке в результате огнестрельного ранения скончался Кайзер. После такой новости Парамонов понял, что данные, которые он собирал почти два года, можно смело выбросить в мусорное ведро… Однако после работы, часиков этак в девять, Парамонов позвонил Семену и предложил встретиться. Они жили не очень далеко друг от друга, вечер выдался сухим и теплым, поэтому Семен не возражал против прогулки перед сном. Они встретились у станции метро «Невский проспект» и вдоль канала Грибоедова отправились в Михайловский сад, который находился совсем рядом. Некоторое время просто прохаживались по аллеям сада, дышали свежим воздухом и обменивались короткими, ни к чему не обязывающими репликами. Семен догадывался, что Парамонов вытащил его из дома не просто так. Ему не терпелось узнать, что происходило в кабинете Самусева за закрытыми дверями. Однако Парамонов начал говорить о другом: – Полковник пообещал дать нам в помощь Николая Ерохина. Как он тебе? Ты ведь знаешь его гораздо лучше, чем я. – Мужик нормальный. Работать умеет и любит. Правда, охоч до женского пола, но кто из нас без греха? – Ты прав. – Вообще-то Ерохин обладает нестандартным мышлением, – с воодушевлением продолжил Семен. – Некоторые, казалось бы, понятные вещи прямо-таки выворачивает наизнанку. Иногда послушаешь его и чувствуешь себя полным профаном в сыщицком деле. У Ерохина очень развита профессиональная интуиция – преступника чует за версту. – Ты меня здорово порадовал, – грустно улыбнулся Парамонов. – Я ведь с Ерохиным работал мало и, когда полковник подсунул его нам, упирался руками и ногами… Что ж, завтра ознакомлю его с материалами по убийству Потаниной. Глядишь, подкинет новые идейки. – В этом можешь не сомневаться! – горячо заверил Семен. – Втроем нам сам черт не страшен. До конца предварительного расследования куча времени – целый месяц. – Да нет, Семка, ошибаешься. – Парамонов тяжело вздохнул. – Всего семь дней. Самусев поставил условие: если не справимся за неделю, передает дело Зинчуку. – Бубашкин постарался? – догадался Семен. – Он. Да и не только он. Самусев проболтался, что сам генерал Коновалов требовал отстранить меня от дела. Так что, если за этот срок ничего не раскопаем, нам крышка. – Ты по-прежнему уверен, что Кайзер причастен к убийствам в Приморском лесопарке? – Да. Только доказать это уже невозможно. По официальной версии его прикончили конкуренты. Все уверены, что это дело рук «центровых». По мне, эта версия ничуть не хуже всех остальных… – Парамонов вдруг замолчал и, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, оглянулся. В глубине арки на скамейке сидел высокий крепкий блондин. «Где-то я его уже видел, – подумал Парамонов. – Но где?» Проследив за его взглядом, Семен настороженно полюбопытствовал: |