Онлайн книга «Компромат на президента»
|
– Кто ты? – спросила Лада, и если бы ее губы не были ярко накрашены, то Клим увидел бы, что они стали белыми, как и все лицо. – Кто ты? – опять испуганно, но уже понемногу приходя в себя, спросила Лада. – Я – Клим Бондарев. Мои документы тебе видеть ни к чему, ты же все равно не веришь документам. – Ты мне постоянно врешь. Почему ты не вышел, когда здесь был Прохоров? Теперь я поняла, ты тоже охотишься за мной, у Хайновского повсюду были свои люди, и ты один из них. – Сельникова испуганно прикрыла глаза, и ее лицо перекосил ужас. – Ничего не изменилось. Я прежний. Женщина открыла глаза. Клим улыбался, улыбка подействовала на Сельникову успокаивающе. Она с облегчением вздохнула. – Кажется, я снова тебе верю. Но ты не останешься у меня на ночь. – Не верь никому, даже самой себе. Балконную дверь я закрою. Я хочу с тобой просто поговорить. Все личное оставим в стороне. Если ты не хочешь меня видеть, то пусть так и будет, только чуть позже. – Ты у меня что-то искал? – спросила Лада. – Хайновский жив, я уверен в этом. – Я уже не понимаю, что происходит. С утра я верила в это, теперь уже – нет. Где мы будем разговаривать? – спросила Лада. – Где хочешь. Мне все равно. Если спальня тебя наводит на мысли и желания… – Наводит. Пройдем на кухню, я хочу выпить воды. Я разволновалась, разнервничалась, испугалась. Я тебя, честно говоря, приняла за грабителя или убийцу. – Я похож на убийцу? – Похож, у тебя глаза человека, способного убить, – Лада изящно взмахнула рукой. – Да, – согласился Клим, – и ты в этом убедилась на собственном опыте. – Я не хочу, чтобы меня окружала смерть. Клим подал стакан с минеральной водой. Лада жадно выпила, оставив на краю стекла след губной помады. – Я слушаю, – женщина уселась, забросила ногу за ногу, затем, спохватившись, поднялась. – Куда ты? – насторожился Клим. – Ты испугался? – Лада с удивлением посмотрела на непрошеного гостя. – Хочу взять сигарету. На столе появилась пепельница. Лада вернулась из комнаты с пачкой сигарет и блестящей зажигалкой. Но Бондарев уже щелкнул своей и поднес огонек к подрагивающему кончику сигареты. Лада сделала первую затяжку и тут же закашлялась. – Я курю редко. Когда волнуюсь или когда случаются неприятности, – она щелкнула кнопкой кофеварки. – Сейчас случилась неприятность? – Еще не знаю, – пожала плечами Лада, и бусы на ее длинной шее вздрогнули. Женщина тряхнула головой, приводя волосы в порядок, рукой их немного поправила и откинула на спину. – Где может быть сейчас Хайновский? – Не знаю. – Ты давно с ним знакома? – Я устала. Поговорим завтра. Уходи. Меня есть кому охранять. – Нет, – сказал Клим, сбивая пепел, – кстати, у тебя хороший кофе. – Да, хороший, – взглянув на банку с зернами, ответила женщина, – только аппарат варит его бездарно. С Хайновским у меня были совсем другие отношения, чем с тобой. – Я знаю, – сказал Клим. – Тогда какого черта спрашиваешь у меня, если тебе все известно? Вдруг зазвонил телефон. Клим вздрогнул, а Лада Сельникова побледнела. Они вдвоем ждали – повторится звонок или нет. Телефон затрезвонил вновь. Лада посмотрела на Клима, тот указал рукой на аппарат: – Возьми трубку. Только никому не говори, что я у тебя, мы еще многого не решили. Лада подхватила трубку и пошла в комнату. Клим поставил чашку на блюдце, поставил бесшумно, фарфор даже не звякнул, и стал прислушиваться. – Алло! – … – Да, это я. Клим, естественно, слышал лишь то, что говорила Сельникова. – Все в порядке, не могла позвонить. О чем говорили с тобой, помню. Пока. Клим спокойно смотрел на Ладу, когда она вернулась в кухню. – Подруга звонила. Беспокоилась, все ли со мной в порядке. – Конечно. Не оправдывайся, я не ревную. – Я собиралась принять душ. В ванной, как и у тебя, нет защелки, и я запрещаю тебе входить, когда я буду там. – Не сильно и хотелось. – Ты останешься сидеть на кухне и шагу с нее не сделаешь. – Выйдешь из душа, поговорим и об этом. Возможно, у тебя поменяется настроение. – Никогда. Я ставлю условие: если ты остаешься, то все между нами будет кончено. Если уйдешь прежде, чем я покину душ, то, возможно, тебя ждет продолжение. Тем временем во дворе дома появилась «веселая» парочка. Двое мужчин, поддерживая друг друга, плелись по проезду. Они негромко напевали что-то веселое из своей комсомольской юности. Один из них – усатый, остановился, пьяно пошатываясь, вскинул руку, указывая на луну: – Смотри! Морда такая же круглая, как у твоей бабы! – Пошел ты, – ответил молодой. – Ну и пойду… отлить, – оскалил зубы усатый. Он подошел к «Жигулям», примостившимся у стены, стал у заднего крыла и принялся возиться с замком брюк. Водитель на мгновение оторопел от такого нахальства, а затем открыл дверцу, высунул голову наружу: – Мужик, ты охренел… Договорить он не успел, получив от молодого резкий удар обрезком арматуры в основание черепа. Оба, и усатый, и молодой, тут же «протрезвели». Они сноровисто забросили неподвижного охранника на заднее сиденье. Во двор тут же въехал серебристый микроавтобус. – Жди здесь, мы скоро вернемся, – бросил усатый, – дверцу открой, чтобы время не терять, – и побежал к подъезду вслед за молодым. Лада, уже собрав одежду, поднялась с корточек у платяного шкафа в спальне. Сквозь шум душа она смутно услышала, как хлопнула входная дверь. «Неужели ушел? – честно говоря, ей не хотелось оставаться одной, но злость на Клима не проходила, – бросил меня одну в ФСБ, теперь вломился в квартиру без приглашения. Я должна его поставить на место». Лада решительно вышла в прихожую в надежде, что Бондарев просто решил ее разыграть – хлопнул дверью, а сам остался в квартире, – и остолбенела. Усатый, лицо которого она прекрасно запомнила, держал ее на прицеле пистолета. – Цып, цып, цып, – поманил он женщину шепотом. Лада хотела крикнуть, но не решилась, пистолет был с глушителем, почему-то именно это остановило ее. Вода в душе с шумом разбивалась о дно ванной. Только сейчас она заметила, что усатый пришел не один, молодой парень стоял с пистолетом в двери гостиной, в другой руке он держал коробочку, похожую на пейджер. |