Книга Прошедшее повелительное, страница 39 – Дейв Дункан

– Банда хвастливых хулиганов, так и знайте. Да они всегда были такими. Покажи им кулак – и они будут ползать перед тобой, попробуй вести себя по-благовоспитанному – и они будут тебе грозить. Совершенно не представляют, как вести себя с туземцами. Устроили из своих колоний бардак – из всех до единой. Их и ненавидят повсеместно. В Юго-Западной Африке, в Камеруне, в Восточной Африке – везде бошей терпеть не могут. Готтентоты проучили их немного в шестом году – ну да вы и сами помните. Жаль, этого им мало оказалось. Теперь думают, что им и из Европы удастся сделать бардак. Кто силен – тот прав, так они говорят. Ну что ж, их ждет небольшое разочарование. Русские будут в Берлине к Рождеству, если только их не опередят французы.

И так далее.

Лизердейлу с трудом удалось перевести разговор на интересующую его тему. Сэр Томас остался сидеть, дрожа и хмурясь, пока его сын излагал свой рассказ. Потом отец опять вмешался в разговор, объяснив, почему послал сыну телеграмму в Париж с требованием немедленно вернуться – подчеркивая то, что это ему подсказало знание политики и здравый смысл.

Одному догонять товарищей на континенте, где разгорался военный пожар, нечего было и думать. Молодой Экзетер тоже решил вернуться в Англию. Любое другое решение было бы неверным. В то же время сэр Томас даже не заикнулся, что мог бы пригласить друга своего сына погостить у них – в этих-то неожиданных обстоятельствах. Соглашался ли с ним молодой Джулиан? Если нет, то почему? Если не соглашался, то почему Экзетер предпочел гостеприимство Боджли? Пока Лизердейл раздумывал, как бы ловчее задать эти вопросы, он предложил другой:

– В каком настроении находился Экзетер?

– Настроении?.. Сэр? – Мальчик вылупил на него глаза, как идиот.

– Был ли он разочарован?

– Сначала – да, сэр. Но ему, разумеется, не терпелось принять участие… сэр.

Лизердейл ощутил волнение, как гончая, учуявшая след.

– Участие в чем?

– В разгроме немцев, сэр. Мы с ним собирались записаться добровольцами, сэр.

Ложный след.

Сэр Томас издал носом звук, долженствующий означать презрение.

– Экзетер сломал ногу, – сказал Лизердейл. – Ему потребуется некоторое время…

Он не оставил презрение без внимания. Впрочем, отсутствие приглашения – тоже. Он сверил несколько дат и записей, потом обратился к отцу:

– Вы знакомы с Экзетером, сэр Томас?

– Кажется, Джулиан представлял нас друг другу.

Да он его на дух не переносит! Оказывается, не весь мир в восторге от Эдварда Экзетера. Что ж, еще один покров долой.

– И что вы о нем скажете, сэр?

Смедли-старший побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Неожиданно он сделался очень осторожным.

– Не думаю, что знаю его настолько хорошо, чтобы высказывать какое-то мнение, инспектор.

Это могло быть и правдой, но это не означало, что таковое мнение у сэра Томаса отсутствует, а если оно имеется, то должно на чем-то основываться, пусть это и не слишком убедительно с точки зрения показаний в суде.

– Его наставник ценит его очень высоко, – сказал Лизердейл.

Сэр Томас испустил громкое «Хррумф!».

– Но вы спокойно отпустили с ним своего сына в Европу, не так ли?

Снова «Хррумф!».

– Ну, они дружили. – Отец бросил на сына взгляд из категории «Вот-Видишь-Я-Же-Тебе-Говорил». – И потом, это было всего на несколько дней, пока они не догонят доктора Гиббса с остальными…

Лизердейл ждал.

Сэр Томас снова откашлялся.

– Виновен до тех пор, пока не докажут невиновность, так, кажется? Должен сказать, я ничего не имею против самого мальчика. Чертовски классный подающий. Вроде бы хорошо воспитан. Я видел, что Фэллоу творит чудеса. Там даже еврейчик один учился в мои годы… Ладно, это совсем другая история.

Новая пауза. Лизердейл уже знал способ.

– Вы знаете что-нибудь про его семью, сэр Томас?

– Только по слухам.

– И каковы эти слухи?

– Ну, ньягатское дело, конечно.

– Трагедия?

– Скандал! Вы читали заключение комиссии, инспектор?

– Собираюсь. Кстати, не изложите ли вы мне основные моменты?

Только этого поощрения сэру Томасу и не хватало.

– Просто неслыханно! Если бы Экзетер остался жив, его бы вышвырнули со службы. Хорошо еще, если бы не посадили куда следует. Шайка мятежников выходит из джунглей и сжигает правительственный пост! Белые женщины изнасилованы и убиты! Дети! Ни одного уцелевшего. Стыд да и только! Если бы Экзетер держал соответствующий отряд, как положено, ничего бы не случилось. Позор! Ну и всякая другая грязь тоже вылезла наружу…

– Что именно?

– Да само то, как он себя держал. Цели и мотивировки. Этот человек сам превратился в туземца, инспектор! Варварские языческие пережитки, давно выкорчеванные в других районах, там дозволялись. Шаманы и прочие подобные гадости. Дороги, которые полагалось построить, но не построили. Миссионерам и предпринимателям не оказывали поддержку – в некоторых случаях их просто выставляли вон. Члены комиссии были настроены предельно критически. Его начальство получило серьезную выволочку за то, что не смотрело за ним как следует.

В полутемной комнате взгляд сэра Томаса казался таким же свирепым, как у окружающих его языческих идолов. Его сын все смотрел в пол, стиснув кулаки, и молчал. Его спина застыла как каменная.

Значит, Экзетер провел детство в необычно отсталом даже по колониальным меркам окружении. Это ничего не доказывало. Но это могло объяснить весьма странный документ, найденный Лизердейлом в личных вещах подозреваемого.

– Мистер Смедли? – тихо спросил Лизердейл.

Джулиан беспокойно поднял глаза:

– Сэр?

– Не выказывал ли Эдвард Экзетер желания пойти по стопам отца? Я имею в виду, в колониях?

Сэр Томас фыркнул:

– Да они еще одного Экзетера к себе на пушечный выстрел не подпустят!

– Не совсем справедливо по отношению к мальчику, а, сэр?

Смедли-старший вздрогнул и вытер выступившую на лбу испарину носовым платком.

– Есть ряд имен, о которых людям лучше не напоминать, инспектор. У вас еще есть вопросы к моему сыну?

– Только один, надеюсь. Что вы думаете об Эдварде Экзетере, мистер Смедли?

Джулиан бросил на отца быстрый взгляд и сделал попытку сидеть еще прямее, что вряд ли было возможно.