Онлайн книга «Прошедшее повелительное»
|
– Приходился вашему отцу младшим братом? – Вовсе нет! Он гораздо старше. – Есть ли у вас доказательства, мистер Экзетер? – Я довольно хорошо знаю обоих. – А документальные свидетельства? Эдвард недоуменно посмотрел на него: – Сэр, какое это имеет отношение к расследованию? – Будьте добры, отвечайте на поставленный вопрос. – Я полагаю, что возраст отца записан в моем свидетельстве о рождении. Боюсь, я редко перечитываю свое свидетельство о рождении. Манеры! Он начинает огрызаться. Ему показалось или в глазах Лизердейла действительно вспыхнул огонек? Он сидит против света, так что трудно сказать наверняка. – Когда британский подданный рождается в колониях, кто заполняет свидетельство о рождении? – Полагаю, администратор округа. – Значит, ваше свидетельство о рождении заполнено рукой вашего отца? – Возможно. Обязательно посмотрю, когда выпишусь из больницы. – Я спрашивал вас о возрасте вашего отца. У вас имеются доказательства вашей точки зрения непосредственно здесь, под рукой – ну, например, фотография? Что за наглость! Лицемер чертов! Этот наглец рылся у Эдварда в кошельке, пока он лежал без сознания! Желание встать и одернуть его казалось просто неодолимым. – У меня есть фотография. – Не будете ли вы любезны показать ее? Кипя гневом, Эдвард открыл тумбочку и достал кошелек. – Только, пожалуйста, осторожнее. Она хрупкая, а это единственная сохранившаяся фотография моих родителей. Лизердейл почти не смотрел на снимок. – На ней ваши родители сняты в Африке? – Да. Ее сделал кто-то из гостивших у нас и прислал ее нам еще до моего отъезда. – Так когда она была сделана? Куда клонит этот хитрый дьявол? – В тысяча девятьсот восьмом. Мне тогда было одиннадцать, почти двенадцать. – И как по-вашему, сколько лет мужчине на фотографии, сэр? Не выпуская фотографии из рук, Лизердейл дал ее Эдварду, чтобы тот мог посмотреть. – Около сорока, полагаю. Никак не пятьдесят. И наверняка больше тридцати. Изображение и без того не отличалось четкостью, а за шесть лет в кошельке карточка основательно вытерлась, словно группа на веранде стояла в густом тумане. Лицо его матери закрыла тень. Вот он сам стоит перед родителями, застенчиво улыбаясь, рука отца покоится на его плече. – Ваш отец – Камерон Экзетер, сын Орейса Экзетера и миссис Экзетер, в девичестве Мариан Камерон из Уолд-Холла, Вертинг, графство Суррей? Эдвард плавал, и еще как. Ему даже показалось, что кровать под ним покачивается. Это похуже экзамена по геометрии. «Докажите, что треугольник А-Дэ-Цэ подобен треугольнику Дэ-Цэ-Ка…» – Кажется, да. Я не знаю точно, где они жили, кроме того, что это было где-то в Суррее. Я даже имен их точно Не помню. Лизердейл кивнул, словно ловушка захлопнулась. – Их старший сын Камерон родился в тысяча восемьсот сорок первом году, мистер Экзетер. Значит, в тысяча девятьсот восьмом году ему исполнилось шестьдесят семь лет. Сколько, вы сказали, ему лет на фотографии? Эдварду отчаянно хотелось пить, но он не решался брать стакан на случай, если у него дрожат руки. – Сорок? – Его мать, ваша бабка, скончалась в тысяча восемьсот пятьдесят пятом, почти шестьдесят лет назад. – Боюсь, вы что-то путаете. Сложная это штука – арифметика. – Ваш дядя видел эту фотографию? – Не знаю. Я мог показывать ее, когда только приехал в Англию. Не помню. – Постарайтесь вспомнить. – Это было слишком давно. Я, право же, не помню, сэр. Что вы предполагаете? – Я предполагаю, что мужчина на фотографии или не ваш отец, или ваш отец не тот, за кого себя выдавал. Нет, в этом разговоре абсолютно нет никакого смысла! Это просто сети, чтобы запутать его. Эдвард в замешательстве провел рукой по волосам и понял, что весь вспотел. Он повернул голову, чтобы дать отдохнуть шее, посмотрел, как торопливо пишет в блокноте сержант, потом уставился в потолок в ожидании продолжения. Когда он повернулся к Лизердейлу, тот снова невозмутимо подкручивал усы. Эдвард уже знал – это плохой знак. Впрочем, он вряд ли так уверен, как пытается казаться. – Вы неплохо поработали, инспектор! – Он со стыдом услышал в своем голосе некоторую дрожь. – Увы, вас скорее всего дезинформировали. Вчера был отпускной день. Вы, наверное, телеграфировали сегодня утром в Сомерсет-Хауз или в министерство колоний, да? Уайтхолл должен сейчас стоять на ушах, это вполне естественно – вот-вот разразится война. Кто-то там ошибся, отвечая вам. – Всю информацию я получил у вашего дяди. О Боже! Эдвард придержал язык, прежде чем успел ляпнуть что-нибудь. – Мне кажется, вам стоит проверить все, что он вам наговорил. Свяжитесь с министерством колоний. – Ладно. Можете ли вы назвать мне кого-нибудь, с кем бы я мог там связаться, сэр? С заметным облегчением Эдвард ответил: – Да! Мистер Олдкастл. Жаль, я не знаю его должности. Я всегда писал ему на дом. – Его полное имя? – Джонатан Олдкастл, эсквайр. – Вы можете вспомнить его адрес? – Да! В последние два года я писал ему каждую неделю или две. Ага, Дубы, Друидз-Клоуз, Кент. Лизердейл кивнул и уселся поудобнее. – Вы списывали в школе этот адрес, сержант? Послышался шелест страниц. – Да, сэр, – отозвался сержант. – И этот мистер Олдкастл отвечал на ваши письма, сэр? – С завидной регулярностью. Он был очень добр – и щедр. Снова толстые пальцы потеребили седой ус. – Экзетер, в Кенте нет населенного пункта под названием Друидз-Клоуз. Пункта с таким названием в Британии вообще не существует. – Но этого не может быть! – Сержант, можете ли вы подтвердить то, что я только что сказал свидетелю? – Да, сэр. Эдвард помолчал немного. – Кажется, мне нужен стакан воды, – сказал он. Начиная с этого момента, все пошло хуже, гораздо хуже. Лизердейлу удалось сбить его с толку, и теперь он не давал ему возможности опомниться. Каким-то образом они вернулись к Грейфрайерз-Грейндж… |