Онлайн книга «Нашла себе блондина!»
|
– Я завтра пойду с тобой, чтобы этот итальяшка тебя не надул… С ними надо держать ухо востро, хоть он и влюбился. С виду-то итальяшки улыбчивые, симпатяги, но надувают не хуже наших! Между прочим, завтра вечером мы идем в Ла Скала! На «Дон Карлоса»! И началась моя миланская жизнь! Продавщица по имени Джина оказалась родной сестрой Гвидо. Цветы – их семейный наследственный бизнес, и кроме этого магазина у них было еще несколько не только в Милане, но и в других городах. Но жили они в этом доме, у Джины была своя маленькая квартира, где она обитала вместе с мужем. Муж тоже работал в этой фирме, но я его ни разу даже не видела. А у Гвидо квартира на верхнем этаже, не такая роскошная, как у Райки, но все же значительно лучше той, в которой Никита жил до развода. Он мне так и не позвонил. Я позвонила сама, но его не оказалось дома. Тогда я в испуге позвонила Наташе, жене Ильи Наумовича, и спросила, всели с ним в порядке. – Не волнуйся, Танечка, он целыми днями торчит на студии, там какие-то сложности возникли… А я ему передам, что ты звонила. Он страшно скучает, я знаю! Как там Италия? Почему-то я не очень ей поверила. Но решила не терзать себя этими мыслями, вот приеду в Москву с видеомагнитофоном… Гвидо расплачивался со мной за каждый рабочий день, и Райка сказала, что он платит мне по-царски. По вечерам мы таскались по театрам, ресторанам, барам, дискотекам. То вдвоем с Райкой, то втроем с Гвидо. И у меня не оставалось свободной минутки, чтобы грустить. Я научилась упаковывать цветы, не имея раньше даже отдаленного представления об этом. Да и вообще что-то кроме мятого целлофана я видела разве что по телевизору, когда фигуристам вручали за границей потрясающие букеты. А теперь передо мной чего только не было, и сочетать это все с букетом тоже надо было уметь. Иной раз упаковка может изменить все впечатление, я частенько видела на улице ужасно безвкусные букеты в красивой упаковке, и это еще полбеды, хуже было, когда красивый букет упаковывали в какую-нибудь яркую бумагу, которая его убивала… А еще мне страшно нравилось укладывать цветы, чаще всего почему-то розы, в красивые длинные коробки и украшать их каким-нибудь причудливым бантом. Наверное, получить в подарок такую коробку с розами даже интереснее, чем букет. Снимаешь крышку, разворачиваешь тонкую шелковую или кружевную бумагу, а там розы – свежие, чуть влажные… Ближе к отъезду я пересчитала лиры – вместе с московскими деньгами скопилась весьма приличная для меня сумма. – Рай, на что тут хватит? – Кое на что! Первым делом купим видео, а что останется, потратим на шмотье! Только имей в виду, чтобы тебя не прижопили на таможне, придется все вещи помять, сорвать ярлыки, ты ж имеешь право ввезти в Союз покупок только на ту сумму, какую вывезла. Можно подумать, что от твоей лишней юбки рухнет держава! И мы с Райкой отправились по магазинам. Надо признать, я почти сразу одурела, ничего не могла выбрать. Я еще понимаю, выбрать одно из двух, ну максимум из пяти, но из пятидесяти или даже; пятисот – немыслимо! Этому надо еще научиться или же вырасти среди такого изобилия. Но Райка вела себя так, словно она тут родилась!. В результате был куплен видеомагнитофон «Шарп», и Райка долго что-то объясняла продавцу, темпераментно воздевая руки, закатывая глаза, выкрикивая «Москва», «Горбачев», «перестройка», и в результате нам было выписано два чека – один на реальную цену магнитофона, а второй на значительно более низкую, для предъявления на нашей таможне. – Фу, аж употела вся! – смеялась Райка. – Насилу объяснила. Теперь спокойно можешь купить себе шмоток лишних. Хотя разве шмотки бывают лишними, а? – Но ты же говорила, что можно просто измять… – А ты своему Никите разве не хочешь еще что-то купить? Рубашку модную или куртку? – О, правда! – обрадовалась я. – А еще надо что-то тебе такое найти, чтобы сразу убить его наповал, чтобы он тебя увидел и уже не петюкал, забыл все претензии и обиды, но в то же время не понял, что это дорого стоит. Знаешь, ты ему лучше не рассказывай, что работала в цветочном… – Почему? – На всякий случай. – Нет, я так не могу, я же ничего плохого не делала. Не хочу врать. – Дело твое, – пожала плечами Райка и купила мне в подарок шикарный брючный костюм из бежевой плащовки. За два дня до отъезда позвонил Никита. Я так обрадовалась, услышав его голос, что аж задохнулась. – Ну как ты там, Танюха? – Ох, и не скажешь даже… Столько всего интересного… Но я ужасно соскучилась, просто сил нет… – Ты прилетаешь послезавтра, да? Напомни номер рейса. Я помчалась за билетом, назвала ему номер. – Скажи, ты еще не все потратила? – Нет, а что? – Не могла бы ты купить одно лекарство для Илюшкиного Петьки? – Конечно, куплю, о чем речь! Говори, как называется, я запишу. Ага, поняла. А без рецепта дадут? – Дадут. Ну все, до свидания, Танечка! Когда я положила трубку, у меня на душе заскребли кошки. Мне не понравился, ужасно не понравился его тон. И он не сказал, что скучает, что любит… А если бы чуду-юду не понадобилось лекарство, он и не позвонил бы, так, что ли? – Танька, ты чего? – заметила мое настроение Райка. Я объяснила, в чем дело. – Он просто чувствует свою вину за тот скандал, а признать не может. Ну и ревнует, конечно. – К кому, интересно знать? – Не к кому, а к чему! К тому, что ты тут, в Италии, наслаждаешься жизнью, а он там без тебя небось оголодал, грязью зарос. – Да нет, ты знаешь, он очень аккуратный… – Но все равно, наверное, ему противно, что молодая жена невесть где, невесть чем занимается. Ничего, как он тебя увидит… Тань, а давай завтра я тебя к своему парикмахеру отведу, сделаем модную стрижку, чтоб уж совсем наповал, а? – Думаешь, стоит? – Стоит, стоит, приедешь вся такая европейская, шикарная… И утром она поволокла меня в парикмахерскую. А вечером Гвидо повез нас в шикарный ресторан. – Таня, тебе очень идет новая прическа, хотя ты и так красивая. Но теперь еще лучше стала. Перед десертом Райка вдруг посмотрела на часы и заявила:. – Извините, но, мне надо уйти. Гвидо, я могу тебе доверить Таню? – Куда это ты? – удивилась я. – Вернулся маэстро Туччи, велел заехать к нему. И она быстро ушла, повергнув меня в некоторое смущение. Понятно было, что она все наврала, просто хотела оставить нас наедине. |