Онлайн книга «Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!»
|
В огромной отцовской квартире, убранством напоминавшей дивный фильм Висконти «Семейный портрет в интерьере», был большущий балкон, вернее, даже целая терраса, где мы частенько пили чай по вечерам (отец приучил Карлотту к этим чаепитиям). Когда я вернулась, отец сидел там один. – Бамбина! Где тебя носит целыми днями? Я поцеловала его. – Просто брожу по Риму, благо есть такая возможность. – Купила что-нибудь? – Папочка, я же сказала, что брожу по Риму, а не по магазинам. – Если женщина ходит не по магазинам, а просто по городу, это неважный признак. – Почему? – Скажи, бамбина, ты не хочешь выходить замуж? – Хочу! – Ты не хочешь выходить за Серджио? – С чего ты взял, папочка? – Сядь-ка, что ты стоишь, как назойливый официант? И налей мне еще чаю. – А где Карлотта? – Встречается с подругой. – С Эмилией? – Нет. Из Лондона прилетела Стефания. – А! – Бамбина, ты не ответила на мой вопрос? Ты не любишь Серджио? – Папочка, ты сам когда-то внушал мне, что замуж лучше выходить без особой любви. Тогда в браке будут открываться какие-то неведомые прежде достоинства… – В принципе это так… Но, прости, родная, за вопрос, ты с ним уже спала? – Папа! – Но это имеет принципиальное значение… А вдруг он будет тебе противен? – Он мне не противен. – Понял, – улыбнулся он. – Что ж… Да, бам-бина, тебе звонила какая-то дама. – Какая дама? – Из Москвы. Анита. – Анита? – вздрогнула я. – Она звонила из Москвы? – Да нет, насколько я понял, она в Риме. И жаждет с тобой увидеться. Она оставила номер телефона. – Странно, почему она не позвонила на мобильный? – Бамбина, что у тебя с головой? В самом деле, решив начать новую жизнь в Риме, я купила здесь новый телефон, с римским номером. – А ты не дал ей новый номер? – Нет. Откуда я знаю, хочешь ты этого или нет? Но она оставила свой телефон. Если я не ошибаюсь, это твоя бывшая начальница? – Она. Интересно, зачем я ей понадобилась? – Ты позвонишь ей? – Нет, если ей надо, пусть звонит. А я покончила с прошлым. Отец насмешливо вздернул бровь. Он мне не верил. Я и сама себе не верила. Но знала – так надо. Я выйду замуж за Серджио. Он и в самом деле не был мне противен, когда увез меня на уик-энд на озеро Комо и там в роскошном отеле мы занимались любовью… Какое противное, лживое выражение: заниматься любовью, когда речь идет просто о сексе. Мы занимались сексом. И это было совсем неплохо. Вот если бы Родион полюбил меня, тогда бы можно было сказать «мы занимались любовью». Но так не случилось, а с Серджио… При чем здесь любовь? Он ведь тоже, по-моему, не умирает от любви, просто он родственник Карлотты, участник семейного бизнеса, а поскольку я единственная наследница отца и Карлотты, то женитьба на мне ему вполне выгодна. Я ему, конечно, нравлюсь, даже очень, возможно, он в меня даже влюблен, но… Я отчетливо понимаю, что нам предстоит открывать друг в друге достоинства. Мужские достоинства у него вполне на уровне, да и я, кажется, не ударила лицом в грязь. Короче, мы оба остались довольны тем уик-эндом. И повторяли его несколько раз. И мы оба хотели детей. И жить мы будем в Риме. И зачем тут Анита? Она позвонила поздно вечером. – Фаинчик! Как я рада тебя слышать! – Добрый вечер, Анита! Раньше мы были на «вы». – Фаинчик, у тебя завтра найдется часик-другой на обед со старой знакомой? Очень охота повидаться, поболтать о том, о сем. Ты как? – Анита, что-то случилось? – Ну, за время твоего отсутствия случилось многое, но звоню я не поэтому. Просто оказалась в Риме, чудом выкроилось три дня, и жутко захотелось повидаться, я расскажу тебе много интересного. Неужто Родион вернулся в Москву? – задрожала я. Они ведь хорошо знакомы, именно он устроил меня к ней в журнал. Может, не вышло у него с «селедкой»!? – Хорошо, Анита, где и когда? Анита Михальчик, хозяйка и главный редактор глянцевого журнала, невероятно стильная и элегантная дама лет сорока пяти, была умна, прекрасно образованна, хотя отнюдь не блистала красотой, но стиль и безупречный вкус выделяли ее даже в толпе сногсшибательных красоток. И сотрудниц она выбирала, руководствуясь прежде всего правилами хорошего вкуса. Помню, как одну красивую и очень дельную девушку, которую рекомендовал ей кто-то из знакомых, она забраковала. Никто не мог взять в толк – почему. – Да у нее же маникюр со стразами! Невозможно! В моем журнале таким не место! – Ну и что? – удивилась я. – Маникюр можно поменять. – Маникюр – да, а сознание нет. Если она сделала себе такой маникюр, значит, у нее начисто нет вкуса. – Но вкус можно развить… – На работе мы должны развивать вкус у читателей, а не у сотрудников. Когда я первый раз встретилась с ней, она окинула меня весьма внимательным и холодным взглядом, но потом взгляд потеплел, а через полтора часа показавшегося мне странным разговора она заявила: – Вы мне подходите, Фаина. Разумеется, у вас будет испытательный срок, два месяца. Надеюсь, вы не обманете моих ожиданий. Я старалась изо всех сил. Во-первых, работа с Михальчик была пропуском в любое глянцевое издание, а во-вторых, я не хотела подвести Родиона. Ведь это он меня рекомендовал. Нельзя, чтобы он за меня краснел. Анита ждала меня в холле роскошного отеля. – Я не опоздала, Анита? – Нет-нет, это я спустилась чуть раньше. Фаинчик, как я рада тебя видеть! Выглядишь великолепно. – Спасибо, вы тоже. – Послушай, говори мне «ты». Теперь можно. – Не поняла? – Ну, во-первых, мы здесь одни, а во-вторых, когда ты пришла ко мне работать, тебе было тридцать, а мне сорок. Десять лет большая разница. А теперь тебе уже тридцать пять, а мне по-прежнему сорок. Я расхохоталась. – Обожаю твой юмор, Анита! – Сразу оговорюсь: я намерена пребывать в этом роскошном возрасте еще как минимум лет десять. – А мне как быть? Стремиться к сорока или застыть на тридцати пяти? – Естественным путем дойти до сорока, а там уж застыть. Ну что, по-русски это будет обед, а по-римски, вероятно, ланч? Я голодна. |