Онлайн книга «Пепел врага»
|
– Толково мыслишь, сержант! Должны же мы знать, что сопровождаем. – Факт, – усмехнулся Васильев. Осмотр остальных машин дал похожие результаты. Среди обычного армейского имущества находились удивительные экземпляры невиданного доселе в войсках оружия. Вернувшись к «Уралу», возле которого суетился прапорщик и все так же беспомощно сидел на земле лопоухий водила, капитан тихо сказал сержанту: – Ты, Васильев, не трепись ребятам о том, что везем. – Понял, товарищ капитан, – кивнул тот. – Возьми пару зарядов и снаряди гранатометы. Потом на место вернем, – еще тише произнес Верещагин. – Сделаем. – И смотри в оба. Я «Урал» поведу, а ты в дозорной машине за главного остаешься. Понятен расклад? – Да куда уж яснее, – ответил сержант. – После прохода перевала свяжемся с командным пунктом. – А может, сейчас? Верещагин отрицательно покачал головой: – Выполняй. Я с прапором потолкую… Беседа с прапорщиком внятных результатов не принесла. Он охотно закурил предложенную капитаном сигарету, вытер пот со лба и с каким-то ожесточением осмотрел подступавшие к дороге горные склоны. – Задрало меня все в этой Чечне, – зарычал прапор. – Третий год тут парюсь. Сыну на учебу хочу заработать. А так, видал бы я в гробу эту службу. Стоявший рядом Верещагин положил собеседнику на плечо руку: – Ладно, прапорщик, не бухти. Работа у нас такая. На гражданке отдохнешь. Выйдешь на пенсию, на рыбалку ходить будешь или на даче цветы выращивать. Красота… – Доживу ли до пенсии? – совсем уж по-стариковски вздохнул уставший «кусок». Притушив ногой окурок, десантник попытался приободрить собеседника: – Не хандри! Груз доставим, а там и отметить это дело можно будет. У меня неприкосновенный запас имеется. Накроем поляну, барашка для шашлыка достанем. У меня знаешь как один сержант шашлыки жарить умеет? Пальчики оближешь! Снаружи с корочкой, а внутри мясо душистое, сочное, во рту тает. Прапорщик внимательно посмотрел на десантника. Он чему-то усмехнулся в прокуренные усы, сверкнул металлическими фиксами и совсем уж по-свойски сказал: – Ты, капитан, не грузи! Спрашивай прямо, что надо. Я ведь не студентка, чтобы ко мне подкатывать. – Ты знаешь, что за груз везешь? – капитан, что называется, взял быка за рога. – Так, всего понемногу. Сборная солянка. Амуницию для мотострелков. «Калаши» для местной милиции. Несколько приборов ночного видения, комплекты формы. – Прапорщик прервал перечисление, недоуменно уставившись на капитана. – А в чем, собственно, дело? – Сам груз получал? – Нет. Подполковник Кривонравов и его люди получение и погрузку от начала до конца проводили. – А так бывает? – недоверчиво переспросил десантник. Прапор взорвался: – Ты что, капитан, только вчера родился?! У нас и не такое бывает. Я приказы начальства не обсуждаю. Ты прямо предъявы какие-то гонишь. Что, из груза что-то пропало? Верещагин понял, что раскричавшийся прапорщик знает о грузе ровно столько же, сколько и он полчаса назад. Раздухарившегося прапора следовало немедленно успокоить. Он, кажется, действительно устал от военной пахоты. Такое в Чечне случалось. И это на войне было самым опасным. Верещагин это точно знал. В таком состоянии люди перестают чувствовать опасность, перестают бояться, а их инстинкт самосохранения отказывается работать. В таком состоянии человек может наделать массу глупостей. Слегка встряхнув прапорщика за плечи, Верещагин сказал: – Все, уважаемый, остынь. Пора трогаться. И так время потеряли. – Что с водилой делать? – указав кивком головы на лопоухого, спросил прапорщик. – Я «Урал» поведу. Парнишка не скоро оклемается. Прапорщик тут же предложил свои услуги: – Может, мне баранку покрутить? – Еще успеешь. Ты лучше за своими орлами присматривай, – помогая водиле подняться, отрубил капитан… Когда колонна подходила к перевалу, небо посерело. Погода портилась. С севера пришли тяжелые тучи. Налитые свинцом, они ползли по небосклону, цепляясь за вершины гор. В низинах змеиными клубками скапливался туман. Но в кабине «Урала» причуды погоды большого значения не имели. Машина шла ровно, а за ней мерно рокотал БТР с пехотинцами на броне. Верещагин успел поближе познакомиться с лопоухим водилой. Он даже проникся симпатией к медленно отходившему от испуга парню. Водила с простым хорошим именем Иван был родом из Серпухова и уже успел прослужить половину определенного Родиной срока. Из родителей у Ивана была только мать. – Чем матушка занимается? – поддерживая разговор, но не отвлекаясь при этом от дороги, спросил капитан. – Полы в крутой конторе моет. На праздники от шефа подарки получает. Пару бутылок водки и хавчика немного. Они же, крутые, думают, что уборщице, кроме бухла и еды, ничего не надо, – с нескрываемым презрением к богатым говорил парень. – Я мамке после дембеля духи французские куплю. Настоящие духи, в хрустальном флаконе. – Батя никогда парфюм не дарил? – глядя в зеркало бокового обзора, спросил капитан. Солдаты на броне казались нахохлившимися птицами, усевшимися на морской утес. – Батя бухал по-черному. Через это копыта и откинул. Он, кроме водяры, ничего не признавал. Какой там парфюм, если у него трубы по жизни горели, – с ожесточением в голосе откликнулся Иван. «Совсем еще пацан, а его на войну отправили. И ничего-то он в жизни не видел, кроме пьющего папаши и плачущей матери», – подумал капитан. – На гражданке учиться пойдешь или как? – В ментуру подамся. Мозги учебой парить не хочу. На фирму меня не возьмут… – Это почему же? – не понял капитан. – Я же с войны вернусь. Гражданские нас отмороженными считают. Кому ужаленные войной нужны? У нас в городе пацан один был. Он еще в первую чеченскую войну под Ножай-Юртом глаз потерял, Кутузовым все обзывали, – словоохотливо строчил отходящий от стресса водила. – Так вот, хозяин фирмы удумал его с зарплатой кидануть. Урезал пару стольников, а когда тот права начал качать, пообещал второй глаз выколоть. Ну, Кутузова и переклинило. Он за гранатой домой сбегал. Шефа в ресторане выщемил, когда тот отбивные с маслинами хавал, и «лимонку» ему на тарелку положил. – Парень зашелся смешком, от которого капитана передернуло. А Иван, захлебываясь, продолжал: – Шалман этот капитально тряхнуло. Туз хоть и скатился под стол, но пачку осколков поймал. Ему в больничке селезенку да еще какой-то ливер отрезали. Короче, наказал Кутузов фирмача. Верещагин слушал молча, а в конце спросил: – Ну, а с террористом вашим местным что стало? |