Книга Гарпун для Акулы [= Живой щит ], страница 85 – Сергей Зверев

Здравствуйте, приехали. Глухой тупик… Остается гангстер Скуридин! Смешно надеяться на его благотворительность.

Николай прав, но попытка не пытка».

Потрепанная записная книжка Серегина явно знавала лучшие времена и еще хранила следы былой респектабельности. В ней было множество адресов и телефонов, в основном представительниц прекрасной половины человечества.

Возле некоторых из них красовались закорючки, похожие на египетские иероглифы. Таким шифрованным письмом отмокающий в ванне ловелас помечал интимные особенности своих многочисленных приятельниц, не надеясь на память.

Страница с телефоном Скуридина была жирно перечеркнута крест-накрест фиолетовой губной помадой. С трудом разобрав цифры. Святой снял трубку японского радиотелефона. Лия любила звонить подругам с кухни и поэтому оставляла аппарат на холодильнике.

Кнопки под пальцами Святого попискивали, словно угодившие в мышеловку грызуны. В записной книжке было два номера: квартирный и мобильник, установленный в машине. Святой решил попробовать дозвониться по второму, рассудив, что мафиози и деловых людей проще поймать на колесах.

Трубка отозвалась гробовой тишиной, но перед набором номера раздался щелчок, заставивший Святого насторожиться. В центре подготовки частей спецназа их обучали вешать «уши» — подслушивающие устройства на телефонные коммуникации противника, учили и методам противодействия. Щелчок — верный признак подключения «слухача» к линии. Но московская квартира слабо походила на фронтовой блиндаж.

Квартирный номер ответил:

— Алле, вас слушают.

Голос был незнакомым.

— Скуридин, это ты? — начал Святой без всяких церемоний.

— Кто его спрашивает? — вкрадчиво спросил неизвестный.

— Будьте так любезны, пригласите к телефону Владика! — не называя себя, настаивал Святой.

Неожиданно его ладони вспотели, и произведение хитроумных дизайнеров чуть не упало на пол.

— Скуридина? — переспросил невидимка с противоположного конца провода.

— Слушайте, не валяйте дурака! — рявкнул Святой так, что мембрана телефонного микрофона выгнулась дугой. — Мне нужен Владик. Немедленно! Понятно?

Трубка замолчала.

«А чтоб тебя! — мысленно выругался Святой. — Компания у Скуридина та еще. Наверняка какой-нибудь умственно недоразвитый амбал для наездов на коммерческие ларьки. Небось и слов-то знает „блин“ да „в натуре“, ну и матерные еще».

Пауза сменилась серией звуковых сигналов, словно к телефону присоединили детскую игровую приставку. Кто-то еще выходил на линию.

— Дмитрий Николаевич? — спросил другой голос властным прокурорским тоном.

— С кем я разговариваю? — просипел Святой. — Откуда вам известно мое имя?

Невидимый собеседник не стал произносить банальных фраз, а сразу взял быка за рога. Он отчеканил:

— Капитан Федеральной службы безопасности Лапин.

Дмитрий Николаевич, оставайтесь на месте. Через полчаса за вами приедет машина, бежевая «девятка». — Капитан назвал номер. — Можете подождать у подъезда.

— Капитан… — потерянно протянул Святой, чувствуя, как одеревеневший язык царапает небо, — какая машина?

— Бежевая «девятка», — бесстрастно повторил тот.

— А собственно…

— Извините! — вежливо, но твердо прервал его офицер ФСБ. — Я не уполномочен отвечать на вопросы. Пожалуйста, не создавайте дополнительных проблем наружному наблюдению, не предпринимайте необдуманных действий. Голос эфэсбэшника смягчился. — Советую принять грамм пятьдесят водки. Тонизирует и нервы успокаивает.

Линия разъединилась, а Святой продолжал вслушиваться в короткие гудки. Затем он встал, допил коньяк из горлышка, дабы не осквернить Лиин музей хрусталя и фарфора, подошел к стене и, размахнувшись, саданул в нее кулаком.

Звук удара глухим эхом прокатился по квартире.

Мокрый Серегин, вынырнувший из ванны, ошалело смотрел, как его командир боксирует со стенкой.

* * *

Длинный коридор, по которому вели Святого и Николая, предваряла табличка: «Проход по этой линии воспрещен». Провожатые — поджарые парни с незапоминающейся внешностью, одетые в отлично сшитые костюмы, предупредительно подсказывали:

— Поверните налево… Прямо… Сейчас свернем налево…

Осторожно, не оступитесь, здесь порожек.

— Гуманисты, — отчетливо произнес Серегин, стараясь вызвать ответную реакцию у парней, но они оставались железобетонно невозмутимыми.

В голове у Святого был настоящий сумбур.

«Если это не арест, то что? Водитель и напарник козыряли удостоверениями ФСБ, за нами велось наружное наблюдение… Как там — „вы под колпаком у Мюллера“… Куда привезли? Черт, ребята знали каждый наш шаг»!

Двери в коридоре были помечены только номерами, никаких фамилий, званий, должностей.

«Объект режимный, строго секретный. Пять раз проверяли документы, видеокамеры визуального слежения на каждом углу, вышколенная охрана, профессиональным взглядом спецназовца подмечал Святой. — Оружие у охранников новое, похожее на израильский „узи“… Серьезная контора…

Сколько же КПП было на въезде? Порастерял навыки…»

Просторный кабинет, освещенный лучами летнего солнца, был пуст. Непритязательная, без излишеств, обстановка, по-видимому, должна была настраивать посетителей на деловой лад. Вдоль стен вытянулись пластиковые стеллажи под мореный дуб, заставленные рядами книг. Ближе к окну стоял самый обычный канцелярский стол с придвинутым стулом. На стене в тонкой металлической раме висела репродукция с березками и церковью — типичный ширпотреб с Арбата или с Измайловского вернисажа. Паркетный пол был устлан зеленой ковровой дорожкой.

— Присаживайтесь! — Провожатый Святого отодвинул стул от стола. — А вы, пожалуйста, пройдите с нами! — Кончиками пальцев он прикоснулся к локтю Серегина.

Того передернуло, как от удара током.

— Обязательно, что ли, нас разделять? — спросил Николай и метнул на своего Вергилия гневный взгляд.

— Пожалуйста, пройдемте! — настаивал тот.

От их казенной вежливости Святого подташнивало. Она была искусственной, какой-то резиновой.

Неугомонный Николай даже в такой непонятной ситуации за словом в карман не полез.

— Узнаю наследников Железного Феликса! — Он растянул губы в ядовитой улыбке. — Архипелаг ГУЛАГ остался целеньким и в новой, демократической России. Ну как, будем вызывать духа Лаврентия Павловича?

Сотрудники секретного учреждения переглянулись, и один, с лицом интеллигента, имеющего стопку дипломов о высшем образовании, не выбирая выражений, одернул шутника:

— Шуруй куда сказали, придурок! Это тебе не цирк, это Ясенево!