Онлайн книга «Живой щит [= Гарпун для Акулы]»
|
– Еще чуть-чуть, Святой! – повторял он в исступлении. – Чуть-чуть! Языки пламени уже подступали к иссеченной пулеметными очередями капитанской рубке, когда из густой пелены дыма вынырнула фигура Банникова и метнулась по направлению к открытому люку. «Черная акула», словно маятник, подвешенный на невидимой нити, тут же качнулась вправо, зловеще поводя пушечными стволами. В следующую секунду искореженная крышка люка слетела с петель. Генерал стал медленно пятиться, с ужасом выпучив глаза на надвигающуюся на него разъяренную машину. Новиков не спешил. Он хотел до конца насладиться выпавшим на его долю правом вершить последний суд. – Приговариваю тебя к высшей мере! Приговор обжалованию не подлежит! – проговорил Виктор, до упора выжимая кнопку пуска. Отрывисто рявкнул пулемет. Генерал Банников вздрогнул, подпрыгнул, покрываясь багровыми оспинами, и, словно набитая опилками марионетка, рухнул в объятия пламени. Одежда на нем вспыхнула, надулась огненными пузырями, подхваченными воздушными вихрями от бешено вращающихся лопастей вертолета. – Пронесло! – облегченно вздохнул Святой при виде застывшего в нескольких метрах над палубой вертолета. – Мина не сработала! Но стоило ему это произнести, как «Черная акула» вспыхнула, превратилась в огненный шар и спустя мгновение погрузилась у борта сухогруза в море. Пораженный Святой сделал несколько шагов к поручням, скользя взглядом по воде, и внезапно замер, глядя на приближающиеся к «Соколу» четыре белые полосы, рассекающие волны. – Расстояние пять тысяч семьсот метров, – сообщил мичман. Помощник капитана вычислял решение торпедной атаки. – Приготовиться к огню! – отдал приказание капитан. Четыре из шести торпедных футляров, находившихся на носу «Ушакова», были затоплены, а наружные торпедные люки открыты и готовы к бою. – Проверить огневое решение, – скомандовал Гой. – Решение подтверждено, товарищ капитан. – Огонь!.. «Ушаков» задрожал всем корпусом. Четыре торпеды с небольшим интервалом пошли к цели. Американский бомбардировщик «Би-1-би» вышел на цель в 7.15. Кроме полного запаса топлива, он нес четыре ракеты с обедненным ураном. Все остальные ракетные гнезда были заняты баками с горючим. В задачу бомбардировщика входило обнаружение российского сухогруза «Сокол», направляющегося в Пусан. Вторая часть задания была определена не столь четко. Для слежения за судном вполне хватило бы сателлита радарного наблюдения, иначе говоря – спутника-шпиона. В зависимости от обстановки бомбардировщик, оснащенный средствами электронного обслуживания, годился для радиолокационной охоты на субмарины, но не на сухогрузы! Это было бы похоже на добывание золота из морской воды: теоретически осуществимо, но результаты не окупают вложенных средств. А значит, вполне возможно, ракеты на этот раз являлись не простым балластом. Вел самолет капитан Джон Кеннинг, выходец из Техаса. Он родился в том году, когда в столице его штата Далласе был убит президент Кеннеди. Почти час на корабле не происходило ничего подозрительного, не считая того, что «Сокол», явно вопреки первоначальному курсу, взял большой крен на запад и быстро приближался к территориальным водам КНДР. А вскоре появилась и парочка северокорейских «КА-25», направлявшихся к сухогрузу. Последняя новость вызвала в центре переполох. Командование Тихоокеанским флотом вместе с разведывательным управлением Министерства обороны США в экстренном порядке связалось с представителем президента для подтверждения дальнейших действий. Все это время бомбардировщик, в прямом и в переносном смысле, оставался в подвешенном состоянии, кружа над сухогрузом словно стервятник. Вдобавок ко всему откуда ни возьмись появилась русская подводная лодка. – Какого черта! – выругался Кеннинг. – Капитан, – раздался по интеркому голос офицера, отвечающего за электронное слежение цели, – ты что-нибудь понимаешь? Откуда здесь эта субмарина? Русские что, готовят вторжение в Северную Корею? – Если бы это было так, мы бы узнали первыми из утренних газет. И вообще, Галахен, не задавай глупых вопросов. Я сам до прошлого года думал, что Корея – это одна из китайских провинций… – Ловкач-1, говорит Сентра-Омега. Передайте подробную информацию о подводной лодке, – прервали их из воздушного центра раннего предупреждения и контроля. Джон Кеннинг назвал координаты субмарины и «Сокола», но не удержался, чтобы не откомментировать: – Мы здесь посовещались и решили: не иначе как Москва объявила войну Пхеньяну! Правда, мой офицер пока не может объяснить, почему они выбрали именно эту груду металлолома в качестве своего флагманского корабля… Боже милосердный! – внезапно вскрикнул Кеннинг. – Да у них там еще и вертолет! – Сентра-Омега, говорит Ловкач-1, – передавал техасец внезапно охрипшим голосом. – Русский вертолет атакует собственное судно. Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Снова послышался голос по интеркому: – Капитан, они что, топят собственный сухогруз? Но тут вмешался центр: – Ловкач-1, прекратить все переговоры. Повторяю: прекратить все переговоры… Внизу прогремели взрывы: один, второй… – Слышите меня? Возвращайтесь. Прием окончен. Джон Кеннинг, не отрываясь, следил за ядовито-черным облаком под крылом самолета. Происходящее не укладывалось у летчика в голове. Но одно было очевидно: когда они вернутся на базу, им будет приказано все забыть. «Нет проблем», – решил капитан бомбардировщика, глядя, как разворачиваются и спешат уйти корейские вертолеты. – Галахен, пора домой! – с облегчением сказал он. – Самое время, капитан. Когда Святой вынырнул на поверхность, громада «Сокола» медленно удалялась. И все-таки он был еще слишком близко от корабля. А потом вдруг все перемешалось. Взрыв. Несколько взрывов. Сухогруз сразу сильно накренился. Корпус судна рвало на части. Святой почувствовал, как его начинает затягивать в пучину вместе с тонущим кораблем, и стал грести изо всех сил. Море жадно набросилось на свою добычу. Святой пытался бороться, но скорее по привычке, чем действительно на что-то надеясь. – Передайте: приказ выполнен! – связался с радистом капитан «Ушакова». – Возвращаемся. Игорь Владимирович вышел из центра ведения огня и направился к своей каюте. Интуиция ему подсказывала, что больше ничего не должно случиться. В понедельник в газетах появилось сообщение о трагедии в Японском море. При невыясненных обстоятельствах затонул российский сухогруз «Сокол». Никому из экипажа корабля спастись не удалось. |